|
Теперь вместо того, чтобы нарывать внутрь, Россия за три дня выплеснула из себя весь 74-летний гной! И стало очевидно, наконец, что избавиться от коммунизма без путча не могли ни Русская История, ни Горячев. Но кроме антигорячевского заговора в романе, как увидит читатель, были намечены и более трагические события. Поэтому, я думаю, мой роман еще актуален — не только как черновик истории или ее альтернативный сценарий. А как взгляд в ту пропасть, мимо которой миру удалось проскочить буквально чудом. Есть ли в этом чуде заслуга моего романа? Полностью ли миновала та опасность, которую я видел еще пять лет назад? Не рано ли сбрасывать со счетов возможность трагического ожесточения фабулы русской истории? Этого я не знаю. И — уже боюсь предсказывать. Эдуард ТОПОЛЬ 10 октября 1991 года Нью-Йорк, США ЧАСТЬ ПЕРВАЯ КРАСНЫЙ АВГУСТ 8 августа 199... года. Из экстренных выпусков газет во всем мире: "ПОКУШЕНИЕ НА ГОРЯЧЕВА!" "ДЕЛЕГАТ КОММУНИСТИЧЕСКОГО СЪЕЗДА СТРЕЛЯЕТ В СВОЕГО ПРЕЗИДЕНТА!" "СПАСУТ ЛИ ВРАЧИ ПРЕЗИДЕНТА?" "НОВЫЙ ПЕРЕВОРОТ В КРЕМЛЕ????..." ДЕНЬ ПЕРВЫЙ 1. Москва, кремлевская больница. 11.15 по московскому времени. "— Подсудимый Батурин, встать! Признаете ли вы, что 8-го августа, на заседании съезда партии стреляли в товарища Горячева? — Да. Стрелял. — Чей приказ вы выполняли? — Я стрелял от имени всей партии..." Горячев мучительно поморщился. Но даже выругаться вслух у него еще не было сил. Он лежал на высокой больничной койке, чуть приподнятый на подушках, с хирургическим швом на груди, окутанный проводами датчиков и окруженный новейшим импортным медицинским оборудованием. Миниатюрные экранчики постоянно показывали частоту его пульса, кровяное давление, ритм сердца, заполняемость легких и т. д. Вся эта аппаратура дублировала приборы, стоящие в кабинете главврача Кремлевской больницы академика Бахтина, и была поставлена в палату по приказу самого Горячева, как только его привезли в больницу. С простреленной грудью и кровью в плевре левого легкого, почти теряя сознание от боли и страха умереть, Горячев еще по дороге из Кремлевского Дворца съездов, где прозвучал этот страшный выстрел, успел подумать, что он не может доверять кремлевским врачам. Стрелявший не был уличным шизофреником, он был делегатом съезда партии. И, значит, это покушение — результат заговора. Но кто заговорщики? Правые во главе с Лигачевым? Левые во главе с Ельциным? Демократы-экстремисты? Русские националисты из "Памяти"? Анархисты? Военные? Кто бы это ни был, они могли заранее сговориться с врачами "кремлевки" о том, что, если Горячев не будет убит, а только ранен, то он должен умереть в больнице. Заговорщики должны были сговориться с врачами, иначе они — полные идиоты! Потому что, если он выживет, то... Господи, если я выживу, то... И весь короткий путь — всего три квартала от Кремля до улицы Грановского, где находится Кремлевская больница, — Горячев думал только об этом: как НЕ отдать себя в руки кремлевских врачей, как НЕ допустить, чтобы его оперировали русские хирурги. |
