|
Вскоре после этого жена Двейна наглоталась «Драно», а Роберта прислали домой в пластиковом «персональном мешке».
– Жалею я мужчин, – сказала Франсина в «Мотеле‑люкс». Она говорила вполне искренне. – Не хотелось бы мне быть мужчиной, они так рискуют, так много работают. Их номер был на втором этаже мотеля. Из широких балконных дверей открывался вид на железную решетку и бетонированную террасу, за ней шло шоссе № 103 и дальше – стена, над которой виднелись крыши исправительной колонии для взрослых. – Я не удивляюсь, что ты такой усталый и нервный. Будь я мужчиной, я тоже уставала бы и нервничала. Наверно, господь создал женщин для того, чтобы мужчины могли отдохнуть, чтобы с ними хоть изредка обращались как с маленькими детьми. – Франсина явно была довольна таким устройством мира. Двейн шмыгнул носом. В комнате сильно пахло смородиной от дезинфекционной жидкости с инсектицидом, которую употребляли в «Мотеле‑люкс». Франсина призадумалась, поглядев на стены тюрьмы, где вся охрана была белая, а арестанты почти все черные. – А правда, что оттуда еще никто не убегал? – Правда, – сказал Двейн.
– А когда там в последний раз пускали в ход электрический стул? – спросила Франсина. Она говорила про некое приспособление, стоявшее в подвале тюрьмы и выглядевшее вот так:
Это приспособление служило для убийства людей путем пропускания через их тело электрического тока такого напряжения, что тело не могло выдержать. Двейн Гувер дважды видел это приспособление: один раз много лет назад, во время экскурсии членов Торговой палаты по тюрьме, в другой раз, когда это приспособление по‑настоящему пустили в ход, посадив туда черного человека, которого Двейн хорошо знал.
Двейн старался припомнить, когда же в последний раз в Шепердстауне казнили на электрическом стуле. Вообще‑то такая казнь в данное время не пользовалась популярностью. Впрочем, появились признаки, что былая популярность казни может восстановиться. Двейн и Франсина старались вспомнить, когда же на их памяти в последний раз человека посадили на электрический стул. Они вспомнили двойную казнь мужа и жены по обвинению в измене. Эта пара якобы выдала другой стране тайну – как делать водородную бомбу. Еще они вспомнили, как казнили другую пару – двух любовников. Мужчина был красивый, опытный соблазнитель и обольщал уродливых старых женщин с деньгой, а потом он и женщина, которую он любил, убивали этих старух из‑за денег. Женщина, которую он любил, была молодая, но назвать ее хорошенькой, в обычном смысле слова, было трудно, потому что она весила двести сорок фунтов. Франсина вслух удивилась, как это изящный, красивый молодой человек мог любить такую толстую женщину. – Всякое бывает, – сказал Двейн.
– Знаешь, о чем я думаю? – спросила Франсина. Двейн шмыгнул носом. – Как славно было бы устроить здесь закусочную под названием «Курятина фри по рецепту полковника Сандерса из Кетукки». Все тело Двейна Гувера, такое спокойное и отдохнувшее, вдруг судорожно напряглось, словно в каждую мышцу впрыснули лимонного сока. А случилось вот что: Двейн мечтал чтобы Франсина любила его за душу и тело, а вовсе не за деньги, на которые все можно купить. И он решил, что Франсина намекает ему, чтобы он ей купил закусочную «Курятина фри по рецепту полковника Сандерса из Кентукки», где продавали жареных кур. Курицей называлась нелетающая птица, которая выглядела так:
|
