Ничего не подозревающие сепаратисты даже при соблюдении всех требований безопасности день за днём получали свою дозу возбуждающих веществ, исподволь меняющих направление мыслей. Так что Ракша и Грэм беспечно сидели, глядя на костёр и предавая друг другу бутылку, тоже попавшую в комендатуру с одной из вечеринок. На стекле осело такое количество феромонов, что с каждым касанием симпатия, помноженная на молодость и долгое воздержание, заставляли всё больше вскипать кровь.

Ощутив себя неловко из-за весьма откровенных мыслей, Нэйв вскочил со своего места и принялся укладывать мясо на сетку.

— Сейчас первую партию заправим…Радж рецепт посоветовал, — поделился он. — Всё же везучие вы на своём Мандалоре: народу мало, природа шикарная, куда на отдых захотел — туда и сдёрнул… Захотел в лес — вот он, озеро — да пожалуйста! Не то что у нас на Джабииме: если не ливни и грязь непролазная, то пекло похлеще Татуина. Но зато полные прерии красной глины, гончарам всей Галактики на сто лет вперёд хватит, и ещё на столько же останется.

Мандалорка лениво улеглась на траву, закинула руки за голову и уставилась в небо, то ли пытаясь представить родину джабиимца, то ли борясь с собственными желаниями.

— Ты потому на передовую подался? — шутливо поинтересовалась она. — За государственный счёт посмотреть мир и выбрать места для отдыха?

— А заодно и спасти свой зад, — Нэйв приспособил сетку над углями.

Выпитое вино, общая расслабленность и полученная доза феромонов расположили Нэйва к откровенности.

— Ибо кубло я там разворошил не слабо, — с ноткой заслуженной гордости признался он. — Как раз благодаря борделю… Даже не берусь представить, что сейчас в кулуарах нашего Совета Конфедерации творится, — и контрразведчик хихикнул, словно нашкодивший мальчишка. — Так что по головке меня там вряд ли бы погладили, имей я дурость и дальше оставаться в своём кабинете.

Ракша скосилась на него со всё возрастающим интересом:

— Ты что, накрыл бардак прямо в стенах Совета?

— Образно говоря — да, — Грэм вновь уселся, неосознанно выбрав место поближе к мандалорке. Приняв бутылку, он сделал глоток и принялся рассказывать:

— Вкратце если: когда я вёл своё первое дело, то вытянул одну интересную зацепку на станцию-бордель в нейтральном пространстве. Тогда мне настучали по рукам, намекнув, что не с моим рылом лезть в такие дела, в которых замешаны сильные мира сего. Приказали удалить все данные по этому материалу, посулив взамен все мыслимые блага. Это вот… — он протянул руку к лежащему рядом кителю и постучал согнутым пальцем по капитанским «шпалам» на воротнике, — … был аванс тех благ. Ну и замели кое-кого из тех, кого уже было не скрыть. Может, слышала про скандал с запчастями для флота и сенатора-педофила? Ну вот это один из тех отданных на съедение.

Ракша, в начале разговора лениво поглядывающая на него из-под полуприкрытых век, теперь смотрела во все глаза, ожидая продолжения истории.

— А я… дурак, наверное — всё за правдой гонюсь, — вздохнул Нэйв. — Собрал материал, нашёл тех, кому удалось вырваться из того ада, что на станции-борделе творился. Они мне и помогли туда пробраться. Такого там навидался… — Грэма ощутимо передёрнуло от воспоминаний.