Даже для бывших возлюбленных у зелтронов находилось несколько обозначений. Слово «гитечи» сообщает всем сведущим, что ваша любовь была прекрасна, но исчерпала себя, и вы разошлись по жизни, храня друг о друге самые тёплые воспоминания. А вот «гитеха» говорило о том, что всякие чувства пропали, и вы теперь чужие друг для друга.

В конце концов, обилие терминов и чрезвычайно ёмких слов потихоньку подошло к концу, оставив, правда, массу вопросов, задавать которые Чимбик не рискнул, справедливо опасаясь вместо ответа получить ещё больше загадок. Решив, что лучше разобраться во всём постепенно, наблюдая за жизнью зелтронов, клон спросил:

— Мэм, вот вы говорили про семью, брачных партнёров… А у вас — в смысле, зелтронов — бывает любовь к одному конкретному человеку? Такая, чтобы на всю жизнь?

Услышав вопрос, Талика наградила сержанта долгим задумчивым взглядом.

— Такой возлюбленный зовётся «эвин». Я слышала о таких, читала о них, но, говоря откровенно, лично знакома не была. А почему тебя это так интересует?

— Для общего развития, мэм, — туманно пояснил свой интерес сержант. На самом деле ему хотелось знать, как нужно называть Эйнджелу, если всё же судьба сведет их снова.

— Просто в нашей методичке ничего про эту сторону вашей культуры не говорилось, — развёл он руками.

Зелтронка кивнула, принимая это объяснение, но Чимбик мог поклясться, что в её глазах мелькнул весёлый скептицизм, и задумался, какими чувствами мог выдать свой далеко не академический интерес.

— К слову, мы готовим ещё несколько работ, посвящённых текущей войне, — перевела тему беседы Талика. — Не хочешь зайти в гости, взглянуть на мои наброски, подсказать, в каких деталях я была не точна? С меня вкусный ужин и подборка фильмов по нашей истории и культуре, если тебе интересно.

— Да! Да! — тут же оживился поскучневший во время объяснений брачных традиций Тилос. — А я покажу тебе свою колонию муравьёв! Они клёвые!

— А я, — тут же ревниво вклинилась Дана, — испеку вафли. Я умею! — с вызовом добавила она, видимо, решив, что это заявление прозвучало неправдоподобно.

Чимбик задумался. С одной стороны, эта женщина была ему едва знакома, чтобы вот так вот вваливаться к ней домой — даже весьма поверхностных знаний сержанта хватало на то, чтобы знать азы вежливости. Но с другой… её непривычно тёплое к нему отношение, помноженное на природное любопытство Чимбика, подталкивали клона на продолжение знакомства. После минутного размышления он всё же решил принять приглашение, рассудив, что в любой момент сможет просто уйти, если что-то пойдёт не так.

— Муравьи и вафли? — задумчиво протянул сержант. — Не могу от этого отказаться!

Дети весело взвизгнули и, коротко крикнув матери «Мы домой!», побежали вперёд, по всей видимости, приводить в порядок свои сокровища, которыми собирались поражать воображение гостя.

Утром Чимбик покинул гостеприимный дом Талики, переполненный впечатлениями. Её семья, вопреки опасениям клона, приняла его с таким радушием, словно он — как минимум, член королевской фамилии или какая другая важная шишка. Стол был накрыт с такой скоростью, что сержант всерьёз было заподозрил Талику в том, что она изначально планировала затащить его к себе, но тут же сам отмёл эти подозрения как откровенно дурацкие. Правда, за столом клон сидел урывками: дети то и дело таскали его показать свои немудрёные сокровища — обещанную колонию муравьев, «самую настоящую» посуду, конструктор, любимые игрушки, — но, к собственному удивлению, Чимбик понял, что это ему нравится гораздо больше, чем царивший на застолье шум.