В следующее мгновение его машина словно пересекла незримую границу, и на мандалорца обрушился шквал совершенно не свойственных ему самому чувств: веселье и радостное предвкушение переполняли его приятным щекочущим нетерпением, какое бывает перед интересным и долгожданным мигом. Столь же неуместное чувство теплоты и дружелюбия странно перемешивалось с сексуальным возбуждением, звавшим бросить к хаттам всю эту никому не нужную чепуху с оккупацией и, наконец, как следует отдохнуть и развлечься. На миг Рам словно вернулся в прошлое, в те дни, когда он сам был жизнерадостным пацанёнком, бегавшим по лесу, окружавшему их дом. Его отец, когда возвращался домой, то первым делом вёз свою маленькую, но дружную семью в город. Маленький Костас испытывал точно такое же жгучее предвкушение праздника и сказки, сидя на заднем сиденье спидера и едва не подпрыгивал от нетерпения, ожидая, пока на горизонте появятся крыши городских окраин.

А потом была пора горячей юности, когда от поцелуя кругом шла голова, и хотелось петь и плясать от счастья, а вид обнажённого женского тела вызывал неудержимое желание…

Встряхнувшись, Костас усилием воли вернулся в реальный мир и огляделся. Эмпатический удар (а мандалорец воспринял это как атаку аборигенов) не оставил равнодушным никого в машине: связист тряс головой, словно схлопотав хук в спарринге; водитель держался за штурвал так, словно от этого зависела его жизнь, а Ракша, сняв шлем, смотрела перед собой подёрнутыми поволокой глазами, с застывшей на губах блудливой улыбкой.

— Кого трахать собралась? — Рам щелкнул у неё перед носом пальцами. Девушка вздрогнула и огляделась с таким видом, словно пыталась вспомнить, кто она и где находится.

— Никого, — вяло отозвалась мандалорка, надевая шлем, словно прячась от глаз командира.

— Первое и последнее предупреждение, — Рам указал на монитор, показывающий состояние атмосферы за бортом машины. Уровень выделяемых толпой феромонов зашкаливал за пределы нормы (если таковая вообще существовала у розовокожего народа). К счастью, наёмники своевременно озаботились о том, чтобы их броня была оснащена необходимыми фильтрами, защищавших владельцев от воздействия феромонов. Страшно подумать, что было бы, явись они неподготовленными. Мощная биохимия вкупе с подобным эмпатическим воздействием запросто могли завершить захват города самым позорным образом — как и говорил Нэйв — без штанов, бластера и репутации.

— Ещё увижу — тресну по двум деталям твоего организма разом: по носу и кошельку. Понятно?

— Да, командир, — сникла мандалорка, понимая, что только что повела себя, как сопливый новичок, а не заслуженный ветеран, каковым она являлась. В свои неполные двадцать пять лет Ракша уже заслужила себе репутацию опытного и надёжного воина, пройдя и огонь, и воду, и медные трубы. А тут… опростоволосилась, как подросток, напяливший родительскую броню, чтобы пофорсить перед друзьями.

— Вот то-то же, — Костас выпрямился, сочтя воспитательный процесс законченным.

— Ты подключён к сети, — оповестил его связист, сообразивший, что следующим под раздачу вполне может попасть и он за манкирование своими служебными обязанностями. Капитан сунул большие пальцы за пояс и заговорил.

— Я — капитан Костас Рам, Вооружённые Силы Конфедерации Независимых Систем.