А вонючую гадость я знала не понаслышке. Растение очень красивое, декоративное, немного смахивает на обычный вьюнок, тоже выпускает длиннющие побеги, которые обвиваются вокруг всего, что попадается на пути. И истребить его нельзя. Завелась такая беда и на нашем фамильном участке под Окенче. Вонь стояла над всем Окенче. Мы три года боролись с ним, а оно отчаянно сопротивлялось. Один не вырванный вовремя побег мог испаскудить весь участок.

И я представляла, как тот несчастный родственник, заядлый садовод, из последних сил выбивается, разматывая вонючие побеги с роз, яблонь, смородины и жасмина, оно дьявольски смердит, и на следующий год возрождается. На Бригаду родственник уже не может смотреть, при виде ее плюется и скрывается в доме, а Бригада покаянно молит простить ее и покупает ему дорогой подарок. Кажется, она имела какие-то виды на наследство после этого несчастного…

Так кто же он такой и где я могу отыскать Бригиду Майхшицкую?

И к тому же проклятые цыплята не оставляли меня в покое…

Получив всю информацию, доставленную его детективами, и собрав ее в одну кучу, следователь констатировал — теперь он может воссоздать точную картину создавшейся ситуации. А точнее говоря, две картины.

Одна из них заполнена буйной растительностью. Множество людей устанавливало и поддерживало отношения с покойным Кшевцем на садовой почве, причем большинство из них были весьма недовольны этими отношениями. Четверо из них были просто возмущены его скоропостижной смертью, они питали надежды заставить покойника исправить содеянное им зло или как-то возместить его. Негодяй должен был вместо засохших и погибших растений посадить новые, ведь платили они за живые растения, а теперь с кого спрашивать за убытки. Просто свинство со стороны этого подонка позволить себя убить и избежать возмездия за содеянное.

Вольницкий, как известно, в растениях не разбирался, хотя мог полюбоваться красивым цветком или другой какой флорой. И он просто не мог поверить, что гибель какого-нибудь представителя растительного мира могла довести человека до убийства. Комиссар просто не мог принять такой мотив страшного преступления. Он знает, что кодексом предусмотрены наказания за экологические преступления, особенно если заболевание растений угрожает здоровью людей. Статья за это положена, факт, но не может быть распространение больных и вообще негодных растений поводом для убийства. И следователь с большим трудом принимал такой мотив в качестве причины зверского убийства.

Вторая картина было до отказа заполнена дамами всех калибров, любого возраста и внешности. Почти все они сожалели о безвременной смерти адониса-садовода. Исключение составляли, кроме бывшей супруги покойного, еще три женщины, очень негативно настроенные против садовода, ибо он обманул их самые сокровенные надежды. Можно сказать, уже вот-вот женился, обожал их безмерно, осыпал подарками, предпринимал шаги для создания общей недвижимости, мечтал о будущей совместной блаженной жизни, они уже себя не помнили от счастья, как вдруг — внезапное охлаждение, и что же? Выяснялось, что таких обожаемых у него пруд пруди, он просто бросал ошалевшую от предвкушения блаженства женщину и исчезал в синей дали. Просто ускользал из ее рук, становился недоступным ни физически, ни по телефону, а не у всех хватило выносливости Вандзи Сельтерецкой — все прощать и не переставая мечтать о своем принце, невзирая на все препятствия.

Руководствуясь своим мнением и показаниями Габриэлы, следователь склонялся ко второй версии убийства. Брошенная женщина, из тех, что потемпераментнее и погорячее, дождалась возвращения домой бывшего возлюбленного, ворвалась следом за ним и тюкнула. Так выглядела картина убийства в общих чертах, а вот подробности и прочие детали просто становились для него костью в горле.