— В таком случае я бы исключила предумышленное, заранее запланированное убийство. Кто-то скоропалительно… Человек примчался устроить скандал… Женщина или клиент. Никаких бандитов, никакого убийства ради ограбления, с бандитом он бы договорился и даже подружился. Это был обманутый им человек, скорее всего брошенная энергичная женщина. Или молодая и безоглядно влюбленная и жестоко обманутая этим проходимцем, или зрелая особа, уже вложившая в него немалые средства.

— А вы не могли бы кого-нибудь назвать персонально? Разумеется, предположительно.

— Нет. Я не имею понятия, что с ним происходило в последние два года. Из прежних, говорите? Ну… не знаю… Тогда несколько раз ему устраивали скандалы, фамилий я не помню, но люди просто разрывали все отношения, буквально рвали на мелкие кусочки уже заключенные договоры и больше не имели с ним дела. А из обожательниц… Не припомню ни одной, которая бы вложила в него не только чувства, но и денежные средства. На вашем месте я бы искала контакты последнего года. Вот в этих двух направлениях.

Вольницкий и сам пришел к такому же выводу, но осталось неясное ощущение — чего-то он не понял.

— Момент, минутку. Я в садово-огородных делах не разбираюсь. В чем заключался обман клиентов вашим мужем?

— Бывшим! — подчеркнуто напомнила женщина.

— Да, разумеется, бывшим. Были обмануты. Как? Как он их обманывал?

И опять недолгое молчание. Подумав, Кристина заговорила:

— Я тоже не слишком большой знаток садоводства и в дела его фирмы не совалась. Только потом, когда все чаще появлялись обиженные и разгневанные клиенты, до меня постепенно стало доходить, что он им, по-видимому, поставлял… или высаживал, уж не знаю… растения. Ох, наверно, не так их надо окрестить, но ведь не животных же? Ну, все эти деревья, кусты, саженцы, черенки, луковицы… что там еще… побеги? И все плохого качества или совсем негодящие.

— Негодящие в каком смысле?

— Во многих смыслах. И больные, и чем-то зараженные, какой-то растительной заразой, и засохшие… Ага, вспомнила термин: пересохшие. Не знаю, в чем заключается этот недостаток, а теперь и вовсе знать не желаю. Теперь меня это не касается. И еще, кажется, очень плохо их высаживал. То в слишком мелкие ямки, то в плохую землю, все это мне запомнилось потому, что разгневанные клиенты со скандалом предъявляли ему свои претензии. Иногда и вовсе сажал не то, что заказал клиент. Запомнился случай: согласно договору с клиентом, предварительно оплаченному, он высаживал ему на участке малину и красные розы, а у того через год вырастали альпийские колокольчики и карликовая вишня.

У полицейского голова пошла кругом. Напрасно все же природа наградила его таким живым воображением. Он уже воочию видел ту самую красную розу с малиной, даже замаячил где-то на заднем плане альпийский колокольчик, которого он никогда в жизни не видел и не имел понятия, как тот выглядит, а вишню вообще не любил и не ел. Усилием воли взял себя в руки и выслушал то, что добавила Кристина.

— Бот вы заказали, например, липу, — продолжала женщина, явно войдя во вкус и мстительно щурясь, чем-то напомнив комиссару довольную кошечку, — а у вас по весне из саженца проклюнулся японский гинкго билоба. Вы захотели падубы, а он переагитировал вас на серебряную ель. И посадил ее, вопреки вашим сомнениям, и все пропало, и бейся теперь головой о стенку. Какие-нибудь ненужные ноготки клиент в раздражении выдернет и вышвырнет, с деревьями сложнее. Да и с кустами тоже. Вот, скажем, история с барбарисом колючим…

Следователю уже было достаточно примеров, он задыхался под навалом всех этих растений и, с трудом встряхнувшись, заставил свидетеля вернуться к теме:

— Так вы полагаете, что кто-то все же мог…

И Кристина опять увернулась от прямого ответа.