Книга Здесь был Шва читать онлайн

Нил Шустерман. Здесь был Шва

Энси Бонано - 1

Моим бабушке Гасси и дедушке Дейву Альтманам, которые навсегда останутся для меня воплощением духа Бруклина.

шва: чрезвычайно распространённый в английском языке (и не в нём одном — прим. перев.) неопределёный гласный звук, различаемый во многих безударных слогах. Произносится как нечто среднее между «а», «о» и «э», и обозначается символом ə.

1. Бедолагу Манни-Дранни сбрасывают с моста в Марин-Парке

 Сказать по правде, я не помню, когда познакомился со Шва; у меня такое чувство, что он существовал всегда — как выбоины в асфальте на Авеню U, или афганцы, что облаивают всех подряд со второго этажа над рестораном Кроули — их там целый вагон, если верить слухам. Старикашка Кроули, кстати говоря, — придурок, каких поискать. Этот затворник — наш собственный бруклинский Ховард Хьюз, почти такой же легендарный, как омары, которых подают в его ресторане. Видите ли, какое дело: из ресторана на второй этаж, в его апартаменты, ведёт лестница, но чем выше по ней поднимаешься, тем больше вокруг тебя сгущается тьма, ну совсем как в фильме ужасов, и наконец тебе начинает мерещиться, что за твоей спиной завывает толпа охваченных жутью зрителей: «Куда тебя несёт?! Не ходи на второй этаж!» Потому что кому, кроме окончательного кретина, может прийти в голову нанести визит Старикашке Кроули, у которого ногти на руках — как мясницкие ножи, так и норовят нарезать тебя тонкими ломтиками, искрошить в фарш, а потом разложить по пластмассовым собачьим плошкам, которых у него, как говорят, тыщ четырнадцать, не меньше. Кстати, эти плошки наверняка являются продукцией фирмы моего отца, вице-заместителя вице-вице-президента Отдела разработок при «Пистут Пластикс». Если ты парень, то наверняка тебе знаком их самый популярный продукт: такая небольшая дырчатая пробка с названием фирмы на дне писсуара; ты наверняка каждый раз помираешь со смеху, когда, делая своё дело, бросаешь взгляд вниз и видишь упоительно большие буквы: ПИСТУТ. Такое впечатление, что они специально напоминают тебе, зачем ты, собственно, здесь находишься.

Так о чём это я?

Ах, да — Шва. Вы понимаете, в этом-то вся и загвоздка: ты не можешь даже толком думать о нём — теряешь нить, мысли перебегают на что-то другое, как будто Шва умудряется становиться невидимым даже у тебя в голове.

Была суббота, и мы с приятелями, как всегда, не знали, куда себя деть. Мои дружки — это Хови Богертон, чья единственная цель в жизни — не иметь никакой цели в жизни, и Айра Гольдфарб, самопровозглашённый гений кинематографа. С помощью видеокамеры, которую бабушка с дедушкой подарили ему в прошлом году к бар-мицве, Айра твёрдо вознамерился уже к моменту перехода в старшую школу стать вторым Стивеном Спилбергом. Что до Манни-Дранни, то мы везде таскали его за собой. А куда деваться — приходилось, потому что он болван. Не в том смысле болван, что Уэнделл Тиггор, которому пришлось сидеть в пятом классе четырнадцать тыщ раз, а самый настоящий болван. Люди более утончённые, чем мы, называют эти штуки манекенами, а те, кто помешался на политкорректности — «лицами искусственной национальности», потому что в наше время никто ничего не называет собственными именами. Но для нас, простых парней из Герритсен-Бич, Бруклин, болван — он болван и есть.

Вы удивляетесь, откуда у него взялось имя? Да всё очень просто.

Однажды папа приходит домой с работы и тащит за собой ЭТО.

— Только посмотрите на этого парня, — хвалится он, держа «парня» за загривок. — Он сделан из гиперсуперсверхпрочного лёгкого пластика. Его невозможно сломать.

Мой старший брат Фрэнк отрывается от тарелки.

— Манни-Дранни, — роняет он — хотя, если по правде, вторая половина болваньего имени в его устах звучит несколько иначе; я здесь поправил немного, на случай если это прочтёт моя мама.