Изменить размер шрифта - +

Вильгельм выглядел мрачным. Веселый цинизм дяди удивил его. Он понимал, что Карл догадывается о его надеждах когда-нибудь взойти на престол Англии, женившись на Марии, но он считал неуместным замечание Карла об этом на брачной церемонии.

Он с неприязнью смотрел на бедного зареванного ребенка, с которым были связаны его надежды. Она его совсем не привлекала, но найдутся другие, более привлекательные.

– Кто отдает эту женщину? – спросил епископ.

– Я отдаю, – ответил твердо Карл.

Принц произнес требуемые от него слова. Он положил горсть золотых монет на Библию в знак готовности обеспечить Марию в браке.

– Положите это себе в карман, Мария, – сказал король, улыбнувшись. – Это чистая прибыль.

Дальше все шло по обычаям того времени. Новобрачный был явно безразличен и равнодушен к своей молодой жене, которая в течение всего банкета продолжала тихо и беспомощно плакать, как будто навсегда оставив надежду когда-нибудь снова обрести счастье.

Карл был рад, что выпустил Рочестера из заточения. Он нашел, что Голландец Вильгельм и его друзья – скучная публика, и был рад, когда пришло время руководить церемонией проводов новобрачных в постель.

Несчастная маленькая Мария скучными глазами смотрела на собирающихся в спальню, чтобы преломить с ними хлеб и выпить поссета, а также разрезать подвязки у нее и ее мужа.

Наконец Мария и Вильгельм оказались вместе в большой постели, и король лично задернул полог.

Он не смотрел на Марию. Он боялся, что не выдержит молящего взгляда заплаканных глаз своей маленькой племянницы.

Он взглянул на Вильгельма, который был мрачен и походил на человека на похоронах, но не на собственном бракосочетании.

– Ну, племянник, за работу! – воскликнул Карл. – Святой Георгий, спаси Англию и помоги ей!

 

Карл не мог больше обманывать Людовика. Бракосочетание с Голландией стало общеизвестно, и в парламенте – Шафтсбери был освобожден из Тауэра и снова заседал в палате лордов – требовали собрать армию в помощь Голландии. Людовик передал Карлу через Данби и Луизу увеличенные субсидии. Карл, принимая их, продолжал уверять Людовика, что армия готовится лишь с целью успокоить его народ и сохранить в тайне дружбу с Францией.

Людовик начал осознавать, как просчитался, понадеявшись на Карла. В Англии были и другие могущественные люди. Он обдумал карьеру Шафтсбери, которого Карл окрестил «Маленькой честностью», и понял, что вождь оппозиции мог бы ему быть полезным не меньше короля. Людовик был богат, он предложил еще большие взятки, и вскоре члены оппозиции – эти стойкие протестанты – были включены в его платежный лист.

Вскоре после этого парламент отказался выделить деньги, необходимые для сражения, и ничего не оставалось больше делать, как расформировать армию. Карл был вынужден оплатить все это из своего кармана, что снова поставило его в зависимость от парламента, у которого необходимо было просить дополнительные дотации.

Старая борьба между королем и парламентом возобновилась. Члены палаты общин дали понять, что они хотят руководить делами страны. Шафтсбери потребовал изгнания герцога Йоркского. А Людовик, взбешенный тем, как Данби сделал его жертвой обмана, передал в палату общин письма Данби, в которых тот договаривался о даче Людовиком взяток королю. Тут враги Данби взяли его за горло.

Карл уверил парламент, что все, сделанное Данби, осуществлялось по его, Карла, команде; и действительно, внизу каждого письма было выведено рукой короля: «Это письмо писано по моему приказу. К. R.» Члены палаты общин решили не придавать значения участию короля в отношениях Данби с Людовиком. Им надо было сокрушить Данби, выражение недоверия Данби и привлечение его к суду были не за горами.

 

Нелл оставила все домашние хлопоты, связанные со шнурочками для милорда Бёрфорда и кашлем милорда Боклерка и предалась веселью.

Быстрый переход