Гарретт подняла голову и посмотрела на него со смесью удивления и возмущения.

– Почему ты так говоришь? Как ты вообще можешь думать уехать без меня?

– Когда я увидел, как Гэмбл приставил дуло пистолета к твоей голове... – Итан бросил на неё затравленный взгляд. – До сегодняшней ночи я ничего не боялся. Если я тебя потеряю, я сломаюсь. Придётся меня пристрелить, как хромую лошадь. Позволь мне разобраться с делами, зная, что ты находишься в безопасности, а потом я за тобой вернусь.

– Оставишь меня здесь мучиться ежеминутным беспокойством, пока тебя нет? – спросила Гарретт, положив ладонь на его щёку. – Я не беспомощная девица, которая томится в ожидании в башне, Итан. И не хочу, чтобы мне поклонялись, как мраморной статуе богини на пьедестале. Я хочу, чтобы ты любил меня, как равную тебе женщину, которая во всём с тобой заодно. И именно это тебе и нужно.

Взгляд Итана проник в самое сердце, в тот уголок, который принадлежал только ему. Прошло много времени, прежде чем он отвернулся, выругался и провёл пальцами по своим коротким растрёпанным волосам. Ожидая, какое решение он примет, Гарретт уткнулась лицом в его тёплую шею.

– Ладно, – неохотно проговорил он. –  Поедем вместе.

Она отстранилась и улыбнулась ему.

– Не всегда будет по-твоему, – предупредил Итан, не слишком довольный ситуацией.

– Я знаю.

– Но я всё равно возведу тебя на пьедестал... хотя бы на маленький.

– Почему это? – спросила она, поигрывая мягкими кудряшками на его груди.

– Во-первых... для меня ты - богиня, и это никогда не изменится. Во-вторых... – Он обхватил пальцами затылок Гарретт и проговорил вблизи её губ. – Я слишком высокий, и иначе тебе будет не дотянуться до моих лучших частей тела.

Его губы опалило лёгкое дыхание её смеха.

– Дорогой, – прошептала она, – у тебя нет плохих частей.

На рассвете они были готовы отправиться на железнодорожную станцию в соседнем торговом городке Алтон. Хотя Уэст предложил сопровождать их в Лондон, они решили, что лучше ему остаться в Приорате Эверсби, надзирать над тремя агентами Дженкина. Их держали в подвале под пристальным вниманием слуг Рэвенелов, которые остались крайне возмущены тем, что негодяи осмелились вломится в особняк.

– Если кто-то из них доставит тебе неприятности, – сказал Итан Уэсту, когда они втроём вышли на подъездную аллею, где их ожидала фамильная карета, – воспользуйся этим. – Он протянул ему карманный револьвер. – Это самовзводная модель. Нужно только один раз взвести курок, и он будет производить выстрел с каждым нажатием на спусковой крючок.

Уэст с сомнением окинул взглядом пистолет.

– Если кто-то из этих хамов доставит мне неприятности, у меня есть сарай, полный сельскохозяйственных орудий. А вот тебе он понадобится, если планируешь противостоять Дженкину.

– Мы будем вооружены чем-то гораздо более действенным, чем пули, – сказала Гарретт.

Уэст посмотрел на Итана с наигранной тревогой.

– Ты взял ложку?

Уголки губ Итана дрогнули в неохотной улыбке.

– Нет. Доктор Гибсон хочет сказать, что мы будем вооружены словами.

– Словами, – с сомнением повторил Уэст, засовывая револьвер в карман. – Я всегда относился скептически к пословице: "Перо сильнее меча". Это верно только в том случае, если перо приклеено к рукоятке немецкой стальной сабли.

– Слова будут напечатаны в газете, – сказала Гарретт. – Мы едем в редакцию "Таймс".

– О. Тогда ладно. "Таймс" могущественнее пера, меча и всей королевской армии Её Величества. – Уэст протянул руку, помогая Гарретт залезть в карету, она поднялась на выдвижную ступень, и оглянулась на Уэста, теперь их глаза находились на одном уровне, Гарретт улыбнулась с такой теплотой, что Итан почувствовал укол ревности.