К концу дня она почувствовала, что у нее отваливаются ноги, и признала свое поражение. Какой же дурой надо быть, чтобы думать, что изображенный на старой фотографии отель все еще существует. А если даже он и цел, нет никакой гарантии, что сохранил то же название. На улице, где располагался «Интерьер от Пьера», был маленький магазинчик, который меньше чем за два года, сменил трех владельцев и четыре названия.

Подавленная и расстроенная, Оливия села на корабль, следовавший на Нью-Провиденс. Не смешиваясь с другими пассажирами, она стояла, опираясь на перила руками и тупо глядя в воду.

– Извините, мисс, с вами все в порядке? – раздался приятный мужской голос. Оливия подняла глаза, побледнела и сердце ее едва не выскочило из груди. Ей показалось, что перед ней стоял Эдвард.

Однако это был не он, а человек с такими же темными волосами и темными глазами. Когда Оливия обрела дар речи, она поблагодарила его за внимание и вновь тупо уставилась на море.

Эту ночь она спала плохо, переворачивалась с боку на бок, пока совершенно не сбила простыни. Когда удавалось ненадолго заснуть, ей снился Эдвард, но его образ был расплывчат и неопределенен, и каждый раз она просыпалась со слезами на глазах и комком в горле.

Это была ненависть, вот что такое это было. Оливия ненавидела Эдварда, она была просто снедаема ненавистью к нему. Она лежала в постели, вглядываясь в темноту, и мысленно повторяла то, что она должна была сказать ему в той спальне в Ист-Хэмптоне, и что надо непременно сказать ему, если, не дай Бог, ей когда-либо придется снова встретиться с Эдвардом. Когда она проснулась, ее глаза были мокрыми, а в сердце – пустота.

Должно быть, ей снилась и Риа, и то, как она предала их дружбу.

Что еще могло наполнить ее такой безысходной печалью?

Быстро улетали дни. Она перебралась из отеля в крохотный гостевой домик, подсчитала остатки своих скудных средств и прикинула, как можно ими распорядиться.

Она снова обратилась к телефонному справочнику, наугад выбрала частного детектива и отправилась к нему.

– Мне надо найти это место, – сказала она, вручая ему пожелтевшую фотографию.

– Сколько этой открытке? – спросил он, осторожно держа бумажный прямоугольник.

– Десять. Он кивнул.

– У вас есть какое-нибудь предположение, на каком острове может быть расположен отель? Оливия покачала головой:

– Никакого.

Он снова кивнул и откинулся в кресле.

– Ладно, я постараюсь выяснить, что смогу. Должны быть старые вырезки, газеты, буклеты… – Он поднял голову и пожал плечами. – Может, что-нибудь и подвернется.

– А если нет?

Он снова пожал плечами.

– Я могу нанять вертолет, самолет, чтобы сделать аэрофотосъемку. Все зависит от того, насколько важно для вас найти это место и сколько денег вы можете потратить.

Он ухмыльнулся и кивнул на открытку, лежавшую на столе перед ним.

– Что, сбежал муженек, и вы полагаете, что он здесь приземлился?

Оливия отрицательно покачала головой.

– Сколько могут стоить поиски? Со всем тем, что вы только что упомянули?

Он задумчиво потеребил пальцем губу и назвал сумму, от которой она беспомощно откинулась на спинку кресла.

– Вы должны сами решать, – сказал детектив, – такие вещи никогда не обходятся дешево. Подумайте, стоят ли того поиски этого места?

На закате, сидя на берегу тихой бухты за своим домиком, прислонившись спиной к грубой коре ствола кокосовой пальмы, Оливия размышляла о разговоре с детективом. Не о том, нанимать его или нет, и не о запрошенной им цене, а о его вопросе, который привел ее в замешательство. Стоили поиски Риа таких затрат? Времени? Мучений? Оливия набрала пригоршню песка и медленно пропустила его сквозь пальцы.