Я смогу попросить чашу вернуть меня обратно в мой мир за несколько часов или даже дней до момента смерти и тем самым предотвратить ее, а Айя сможет пожелать снова стать собой и перестанет наконец есть червяков и хлебные крошки — последнее девушку явно беспокоило больше всего остального.

— Значит, нам необходимо первыми отыскать эту чашу, — подытожила я, складывая платья и шляпки в небольшой саквояж.

— Да! И я уверена, что у нас все получится. У нас есть как минимум одно преимущество.

— Нас двое, — кивнула я, отставляя сумку к двери.

— Верно, только нам нужно сделать еще кое-что.

— Что?

— Изменить тебе внешность, — пристроилась желтоперая поближе к зеркалу. — В своем истинном облике туда ехать ни в коем случае нельзя.

Магия — какие огромные возможности скрываются за этим простым словом.

Никогда я еще не встречала чего-то подобного. Сердце сладко замирало от предвкушения, восхищения — и тут же пускалось в галоп, будто я снова каталась на американских горках. Да, пожалуй, изрядная доля адреналина сейчас пронизывала мою кровь, пока я стояла перед большим овальным зеркалом и наблюдала за тем, как творится чудо. Чудо, рожденное щепоткой золотистых блесток.

Все было легко и одновременно сложно. Я решила, что лучше всего вернуть себе свой облик и свое настоящее имя. Так я точно не буду путаться, если кто-то вдруг позовет Айю, а я не отзовусь, да и свое лицо — оно как-то ближе, что ли. Непривычно смотреть в зеркало на себя, а видеть кого-то другого.

Сложность заключалась в том, что до миллиметра вспомнить свое лицо оказалось по-настоящему трудно, но результатом я осталась довольна. Даже в росте прибавила, отчего платье Айи мигом стало мне коротко. У меня даже дух захватило от сотворенного волшебства.

Темные волосы мягкими волнами спускались до самых лопаток. Аккуратные брови, длинные ресницы и такой привычный блеск карих глаз. Я всегда была довольна своей внешностью, хотя, если говорить откровенно, просто не зацикливалась на красоте или изъянах. Сейчас же была невероятно рада видеть именно себя, а не кого-то чужого. Трогала свое лицо и широко улыбалась, испытывая пусть и небольшое, но облегчение.

Если за несколько секунд можно провернуть такое, то и домой я отправлюсь без труда.

— Это ты? Настоящая? — восхищенно спросила Айя, смешливо склоняя желтую головку.

— Я, — улыбнулась своему отражению и отвернулась от зеркала.

— И как же тебя зовут в твоем мире? — продолжила птичка любопытствовать.

— Александра, — ответила и тут же скривилась. Полным именем меня всегда называл мой муж. Мой очень бывший муж, по которому плакала тюрьма. — Лучше Саша или Сандра. Сандрой я была для друзей.

Спать ложилась в приподнятом настроении. Следуя старой традиции, обняла подушку и одними губами — так, чтобы не услышала угнездившаяся на соседней подушке Айя, — произнесла:

— Сплю на новом месте — приснись жених невесте.

Глупость, конечно, но, засыпая вне дома, я всегда так говорила, надеясь, что приснится какой-нибудь романтичный сон. Да только нужно было быть осторожнее в своих желаниях.

Я вновь видела того мужчину, что склонялся надо мной в парке. Он по-прежнему был облачен в темно-синий камзол с белоснежной вышивкой, но кроны деревьев над его головой потеряли всю зелень. Черные ветки сплетались, будто паутина, а в просветах можно было отчетливо заметить тяжелое серое небо.