Мог ли предвидеть Осинин, да и все находившиеся на баррикадах в те жаркие августовские дни 1991 г., что лжедемократы передерутся из-за упоения обладать властью, что из-за честолюбивых амбиций прольется кровь ни в чем не повинных людей в октябре 1993 г. и мы покроем себя несмываемым позором перед лицом всего прогрессивного человечества?!

Все это Виктор поймет много позже, а сейчас он лежал на пружинистой койке и кусал губы от жгучей боли в левом легком.

— Ну как, герой, очухался? — чуть ли не панибратски обратился к Осинину веснушчатый крепыш, облаченный в белоснежный халат.

«Наверное, хирург?» — пронеслось в голове Виктора.

— Я главврач больницы, Сергей Петрович Дымшиц, пришел посмотреть на вас, героя баррикад! — как бы отгадав мысленный вопрос Виктора, произнес здоровяк.

— Какой же я герой? — смутился Осинин. — Просто меня сильно ранило.

— Все позади. Молодой человек, — одобряюще произнес доктор, — операция прошла успешно. Через несколько дней сделаем вам перевязку и все будет о'кей. Кстати, молодой человек, в вашей одежде мы не нашли никаких документов. Вас как хоть величают?

Осинин моментально сообразил, что если он сейчас назовет себя, начнется обычное в таких случаях бюрократическое заполнение анкетных данных, но ведь он находится в розыске!

Виктор сказал первое попавшееся имя, которое пришло ему в голову.

— Борисом меня дразнят, — и, чтобы выиграть время для сочинения легенды, с глубоким вздохом произнес: — Извините, доктор, мне очень плохо, — и свободной правой рукой прикоснулся к своей голове, имитируя страшную головную боль.

— Все, все, все, — заспешил пышноусый эскулап. — Выздоравливайте, поправляйтесь, потом к вам зайдет ваш лечащий врач и составит историю болезни.

После ухода врачей Осинин напряженно думал, как найти выход из создавшегося положения. Он без документов. Что делать?

Виктор заявил Дымшицу, что его зовут Борисом, а фамилия? Стоп! В память врезался Локоть! Борис Степанович Локоть! Его закадычный дружок по институту, с которым он на пару «снимал» телок! О! Какие это были телочки! От одного воспоминания у него улетучились боли в теле.

Целых три года он на пару с Бобом вел развеселый образ жизни. Отец Бориса имел звание полковника. Он частенько баловал любимого единственного сыночка. Почти каждую субботу и воскресенье после занятий в институте Борис и Виктор отправлялись на охоту на самочек, как обычно они называли девушек фривольного поведения.

Борис боготворил Виктора, старался во всем ему подражать, восторгаясь его мужеством и отвагой, хотя в душе завидовал ему, сам того не осознавая.

Человек, как принято считать, раскрывается в своих поступках.

Однажды Осинин по-настоящему выручил Локтя. Борис назначил свидание с одной милой мордашкой в метро на ст. «Дзержинская» со стороны «Детского мира» и прихватил с собой Осинина, чтобы похвастаться своей очередной победой.

И когда к Локтю подошла узколицая девушка с белокурыми волосами, на него неожиданно набросился какой-то малохольный замызганный тип (видимо, муж или сожитель юной девы), схватил Борю за грудки и попытался ударить.

Виктор, не раздумывая о последствиях, резко нанес заученным ударом аперкот снизу, и нападавший словно бревно свалился на землю.

— Пошли! — резко сказал Осинин Борису, и они быстрым шагом вышли из метро.

Пройдя метров сто, он немного успокоился и спросил Бориса:

— Что за хмырь на тебя накинулся?

— Понятия не имею, — ответил Локоть, эмоционально разводя руками. — Наверное, выследил ее, а может, она специально сказала ему, чтобы подраконить своего хахаля.