Даже не видя их, Лидия ясно представила, как внук смотрит влюбленными глазами на своего знаменитого деда и жадно ловит каждое слово. Голоса затихли.

Хоть это было нелепо, Лидия никак не могла отделаться от чувства, что откуда-то, из глухих уголков планеты, уже начинается наступление на безрассудно расточительную Землю...

Встающие рано — живут долго, вспомнила она слова своего школьного учителя и решительно спрыгнула с кровати.

Искупавшись в бассейне в саду за домом, она собралась в клинику, но вспомнила, что начатая совместно с Фаргом работа находится сейчас как раз в такой стадии, когда одной там делать нечего, а Фарга излишне заботливое руководство не допустит к работе еще дня три, не меньше.

Перед домом появилась серая скоростная машина с высоким гребнем стабилизатора. Она затормозила так резко, что послышался пронзительный визг, а из-под колес веером брызнул гравий. В этом было что-то необычное.

Лидия сбежала по пружинящему пандусу и увидела под прозрачным фонарем машины Бурри. У него было измученное бледное лицо и синие круги под глазами. Он сидел, привалившись плечом к дверце, бессильно уронив руки, и смотрел на Лидию, словно не узнавая ее.

— Что случилось? — спросила она, невольно замедляя шаги.

Бурри молча кивнул на заднее сиденье, открыл фонарь и, устало согнувшись, вылез из кабины.

На заднем сиденье лежал неподвижный Эрик. Голова его была неестественно завернута назад, а большое мягкое ухо откинуто, словно пес к чему-то внимательно прислушивался.

— Что с ним? — шепотом спросила Лидия.

— Мы ввели его в поле Великого Мозга. Никто не ожидал, что так может получиться, даже Дамонт... Он погиб через две минуты — распад мозговой ткани. Спасти было невозможно. Дамонт считает, что это защитная реакция Великого Мозга от вмешательства хаотических ассоциаций, но пока никто ничего не знает.

— А почему ты увез его оттуда? Он наверно нужен там.

— Нет. Все анализы уже сделаны. Сегодня ночью никто из Комиссии не спал, съехалась почти вся Афро-Европейская группа.

— Я ожидала чего-то подобного. — Лидия бессильно привалилась к машине.

— Я решил ехать к Моравису. — Бурри с треском раскрыл замок куртки, снял ее и бросил в машину. — Он сейчас в предгорьях Алтая. Ты можешь поехать со мной?

— Да, могу. Но сейчас нам нужно увидеть Фарга. — Лидия решительно села за управление и, обернувшись, посмотрела на Эрика. Сенбернар даже в смерти сохранял свою обычную невозмутимость. Его толстые лапы покойно лежали на светло-серой бархатистой обивке сиденья. Судорожно глотнув, Лидия отвернулась и, развернув машину почти на месте, так резко бросила ее вперед, что Бурри вспомнил старт ракетоида.

Фарг сидел на крыше своего дома, свесив вниз босые ноги, и громко переговаривался с кем-то, скрытым в кустах у соседнего дома. Ему мешал стереовизор, включенный почти на полную мощность.

— Что? — кричал Фарг. — Громче, не слышу... Да нет же, я смотрю на эти веши реально, но все-таки Уинсток меня не убедил.

Увидев Лидию и Бурри, он мягко спрыгнул с крыши и, торопливо поздоровавшись, заговорил, обращаясь к Лидии: — Уинсток опубликовал вчера статью, где он по-прежнему настаивает, что мы исходим из неверных предпосылок. Он считает, что самовосстановление утраченных органов возможно только у достаточно примитивных организмов. Каково, а?

Вместо ответа Лидия показала в сторону машины и устало опустилась на траву.

Фарг вопросительно посмотрел на Бурри и, подойдя, заглянул в машину.

— Как это произошло? — спросил он, выпрямляясь. В глазах его была боль. — Что ты сделал с ним, Бурри?

Лидия сидела, обхватив колени руками, и внимательно наблюдала, как взбирается вверх по стеблю желтого цветка глянцевитая божья коровка.