|
Почему я пробыл там всего один вечер? Разве так охотятся? Нет, к дьяволу. Вот когда-нибудь я разживусь деньгами, и мы вернемся сюда, доедем на грузовиках до деревни Деда, наймем носильщиков, так что не надо будет беспокоиться об этой вонючей машине, потом носильщиков отошлем назад, станем лагерем в лесу у ручья выше деревни Римлянина и будем жить и охотиться в этих местах не спеша, каждый день ходить на охоту, а иногда я буду устраивать передышку и писать неделю, или полдня, или через день и изучу то место, как изучил места вокруг озера, куда нас привели. Я увижу, как живут и пасутся буйволы, а когда слоны пойдут через холмы, мы станем смотреть, как они ломают ветки, и мне не нужно будет стрелять, я буду просто лежать на палых листьях и глядеть, как щиплют траву куду, и не выстрелю, разве только если увижу рога лучше тех, что мы сейчас везем, и вместо того, чтобы целый день выслеживать черную антилопу с простреленным брюхом, стану себе лежать за камнем и смотреть, как они пасутся на склоне холма, и у меня будет довольно времени, чтобы навсегда запечатлеть их в своей памяти. Конечно, Гаррик может привезти туда своего Бвану Симба, и они распугают все зверье. Но если они это сделают, я уйду дальше, вон за те холмы, там есть другие места, где можно жить и охотиться, если только есть время жить и охотиться. Они проберутся всюду, где пройдет машина. Но там везде должны быть долины вроде этой, о которых никто не знает, и машины проходят по дороге мимо. Все охотятся на тех же местах. - Пива? - спросил М'Кола. - Да, - сказал я. Конечно, здесь не прокормишься. Все так говорят. Налетает саранча и пожирает посевы, и муссон не приходит вовремя, и дождей нет как нет, и все засыхает и выгорает. А тут еще клещи и мухи, от которых гибнет скот, и москиты приносят малярию и лихорадку, Скот падает, и за кофе не взять настоящей цены. Нужно быть индийцем, чтобы ухитряться выжимать прибыль из сизаля, и на побережье каждая плантация кокосовых пальм означает, что кто-то разорился, надеясь заработать на копре. Белый охотник работает три месяца в году и пьянствует круглый год, а правительство разоряет страну к выгоде туземцев и индийцев. Вот что здесь рассказывают. Все это так. Но я не стремился ничего заработать. Я хотел только жить здесь и охотиться без спешки. Я уже переболел одной болезнью и узнал, что значит промывать трехдюймовый кусочек моих длиннющих кишок мыльной водой трижды в день, а потом вправлять их на место. Есть средства, которые излечивают от этой напасти, и вполне стоит потерпеть ради всего того, что я видел и где побывал. К тому же я подхватил эту болезнь на грязном пароходишке, когда плыл сюда из Марселя. А моя жена не болела ни разу. И Карл тоже. Я любил Африку и чувствовал себя здесь как дома, а если человеку хорошо в какой-нибудь стране за пределами родины, туда ему и нужно ехать. Во времена моего деда штат Мичиган был очагом малярии. Ее называли лихорадкой и трясучкой. А на острове Тортугас, где я провел не один месяц, вспышка желтой лихорадки однажды скосила тысячу человек. Новые континенты и острова пытаются отпугнуть вас болезнями, как змея-шипением. Ведь змеи тоже бывают ядовитые. Их убивают. Да ведь то, что приключилось со мной месяц назад, убило бы меня в прежние времена, когда еще не научились бороться с этим. Может, убило бы, а может, я бы и поправился. И все же гораздо лучше жить в хорошей стране, охраняя себя от болезней самыми простыми профилактическими мерами, чем притворяться, что страна, дело которой кончено, все еще хороша. |
