В приемном покое у терапевтов было тесно от посетителей. Совсем рядом с дверью стояла, прислонившись к стене, девочка лет двенадцати с картонной коробкой из-под обуви. Волк заглянул в коробку — и поразился так, что поднял брови.

Хольвин не удержался и тоже заглянул краем глаза: в коробке оказалась средних размеров степная черепаха — для здешних лесных зверей существо невероятное, как пришелец с луны. Черепаха флегматично жевала увядший капустный лист.

— Что это? — спросил волк шепотом.

— Очень простое животное, — сказал Хольвин. — Нездешнее. Безопасное.

Волк кивнул. Девочка взглянула на него рассеянно и устало.

На диване сидела полная дама в отличном костюме ярко-алого цвета и белой блузке с пышным жабо на пышной груди. У ее ног томно возлежал холеный золотистый дог в ошейнике со стразами, всем телом выражая болезненную усталость; дама нежно гладила его по голове и бормотала:

— Ничего, солнышко, все будет хорошо. Мамочка все-все понимает, мамочка тебе поможет, бедненький… мамочка тебя любит…

Рядом расположился брюзгливого вида мужчина, похоже, раздраженный самим фактом своего тут присутствия. У его ног на полу тяжело дышала молодая симпатичная дворняжка, которой действительно было нехорошо; владелец, впрочем, не обращал на нее особого внимания. Дальше пристроились дети с какой-то мелкой живностью в корзинке, строгая пожилая женщина с беременной сторожевой сукой редкой красоты и молодой парень с унылым полосатым бойцовым псом, явно размышляющим, как бы содрать повязку с головы, уха и шеи. Еще дальше — еще люди и еще собаки…

Вся эта пестрая компания чинно ждала своей очереди, но появление волка произвело эффект разорвавшегося фугаса. Не на людей, которые вообще не успели понять, что, собственно, произошло. На собак. В первую очередь — на томного дога.

Ужас выдернул его из Младшей Ипостаси в Старшую — Хольвин успел подумать, что такое возможно только со зверем, рожденным среди людей, выросшим среди людей и почти не общавшимся с себе подобными. И этот элегантный пес великолепным акробатическим движением махнул через диван, почти через голову полной дамы с визгом:

— Мамочка, волк!!

— Как волк?! — завопила с еще большим ужасом его хозяйка, подскочив на полметра. — Не может быть!! Уберите сейчас же, как можно!! Эличка, лапочка моя…

— Брр-буф! — оглушительно рявкнул бойцовый пес и рванулся так, что сорвал парня с дивана. — Брр-буф! Буф!

— Надень намордник на эту тварь! — заорал хмурый мужчина, перекрикивая лай и вопли. — На своего оборотня, сию секунду, твою мать! И цепь! И ты на своего оборотня, слышишь, сука визгливая?!

— Сам дурр-рак! — зарычал осмелевший дог из-за спинки дивана. — Не смей на мамочку орать!

Больные собаки принялись лаять, хрипеть и визжать. Хольвин положил волку руку на плечо — волк понимающе кивнул, и они прошли рядом по этому безумному гаму и визгу, как сквозь строй. За спиной рыдала полная дама и матерился хмурый, из кабинетов выскочили дежурные врачи, а парень уговаривал глухо рычащего бойцового пса: «Ну все, Арик, успокойся… он уже ушел, все…» Хмурый мужчина ругнулся вдогонку:

— Моя бы оказалась оборотнем — башкой бы об угол! Расплодили нечисти…

— Уроды, — презрительно бросил волк, когда они с Хольвином вышли в холл. — Уроды истеричные.

Хольвин потрепал его по голове и плечу. Волк ухмыльнулся, но не стал отстраняться.

В регистратуре около справочного окошечка на пластмассовом стуле печально сидел Шаграт в Старшей Ипостаси. Рядом стояла худенькая девочка в форме ликвидатора и в берете с Путеводной Звездой, та самая, которая оставалась нянчиться с рысенком, и что-то ласково говорила псу, поглаживая его по спине.