Партия продолжалась в этих неравных условиях, и тут произошло нечто неожиданное.

Разъяренный Аристобулус прилагал неимоверные усилия, желая казаться спокойным в глазах публики. Чтобы выбить за пределы игровой площадки шар Сэма, только что остановившийся у центральных воротцев, и таким образом взять реванш за предыдущие неудачи, господин Урсиклос вознамерился нанести мастерский удар. Поставив свой шар поближе к шару Сэма, он тщательно утрамбовал вокруг траву, оперся на шар левой ногой и что есть мочи замахнулся…

Через секунду ученый джентльмен издал отчаянный вопль. Молоток со страшной силой ударил злополучного игрока по щиколотке. Подпрыгивая на одной ноге, несчастный завопил от боли. Зрелище было настолько комическое, что мисс Кэмпбелл не смогла отыскать в своей душе ни капли сочувствия к бедняге.

Мелвиллы бросились к нему на помощь. К счастью, толстая кожа ботинка смягчила удар, и ушиб оказался не очень сильный. Урсиклос, как всегда, пустился в объяснения причин своей неудачи.

— Радиус, — во всеуслышание заявил он, — описал концентрическую окружность, которая должна была пройти по касательной к земле. Но я взялся за ручку слишком близко к молотку, то есть сократил радиус, и, таким образом, удар пришелся…

— Итак, господин Урсиклос, на этом мы заканчиваем партию? — перебила его мисс Кэмпбелл.

— Прекратить игру? — возмутился господин Урсиклос. — Признать себя побежденным? Никогда! По теории вероятности можно вычислить, что…

— Прекрасно! Продолжаем! — не без злорадства объявила Хелина.

Однако никакие теоретические дискуссии не помогли выиграть противникам братьев Мелвилл. Братец Сэм уже успел выйти в «разбойники»: его шар, пройдя через все воротца, коснулся «безана» — финишного колышка. Теперь Сэм вступал в игру только в тех случаях, когда хотел прийти на помощь своему партнеру: он рокировал и крокировал шары противников, когда считал это необходимым. Еще несколько точных ударов — и партия завершилась. Братья Мелвилл постарались скрыть свое торжество, как и подобает истинным виртуозам. Что же касается Аристобулуса, то он, несмотря на все старания, даже не смог провести шар через центральные воротца.

Мисс Кэмпбелл, не столько раздосадованная проигрышем, сколько из желания продемонстрировать силу удара, размахнулась и мощным ударом молотка послала шар в неопределенном направлении. Это был удар так удар!

Молодой художник, сидевший на пляже перед мольбертом, собирался запечатлеть на холсте вид Обанской гавани. Шар, вылетевший за пределы игровой площадки, подпрыгнул, ударившись о большой валун, и, как выразился бы Аристобулус Урсиклос, с силой, помноженной на квадрат скорости, помчался по прибрежной гальке. Затем прокатился по палитре художника, смешав краски, и со всего размаху ударился в полотно, опрокинув мольберт и размазав уже начатую картину.

Художник, обернувшись, спокойно сказал:

— Принято предупреждать о начале бомбардировки! Как видно, здесь оставаться небезопасно!

Мисс Кэмпбелл, желая извиниться, побежала за своим шаром.

— О, Господи! — пробормотала она, остановившись перед художником. — Простите мне мою неловкость!

Молодой человек поднялся и с улыбкой поклонился.

Это был тот самый господин, который едва не утонул в водовороте Корриврекан.

Глава XI

ОЛИВЕР СИНКЛЕР

Оливер Синклер был, что называется, «отличный парень», если вспомнить шотландское выражение, характеризующее людей жизнерадостных, мужественных и открытых.