— Мы поплывем завтра! — заключила Хелина. И, как бы давая понять, что дальнейшие споры бесполезны, поднялась со своего места под звон обеденного колокольчика.

— Завтра так завтра, — безропотно покорился один дядюшка.

— Я не прочь оказаться там уже сейчас, — добавил другой.

К чему, однако, такая спешка? По правде сказать, братья знали, что Аристобулус Урсиклос вот уже две недели как отдыхает в Обане. В обществе этого молодого ученого, талантами которого так восхищались Мелвиллы, мисс Кэмпбелл умирала со скуки, но лукавые опекуны надеялись: племянница устанет от погони за ускользающим Зеленым Лучом и в конце концов отдаст руку и сердце их избраннику. А Хелина начала без промедления готовиться в дорогу. Присутствие в Обане Аристобулуса Урсиклоса ее нисколько не трогало.

— Бет!..

— Бесс!..

— Бетси!..

— Бетти!..

Знакомое нам имя вновь зазвучало под сводами замка. На этот раз Элизабет не заставила себя ждать. Ей было велено, не тратя времени, готовиться к завтрашнему отъезду.

Следовало поторапливаться: барометр показывал 769 мм или 30,3 дюйма, а это обещало ясную погоду на ближайшие дни. Если пароход отчалит завтра на рассвете, то можно успеть в Обан еще до захода солнца.

В этот день Бесс и Патриджу, собиравшим вещи в дорогу, было некогда присесть. Полсотни ключей экономки звенели у нее на поясе, словно бубенчики на шее испанского мула. Сколько шкафов и ящиков надо было отпереть и запереть! Поместье могло опустеть надолго, ведь предугадать все капризы мисс Кэмпбелл невозможно. А что, если очаровательной проказнице вздумается бежать за этим лучом на край света! Или кокетливый луч станет играть с нею в прятки! А может статься, горизонт в Обане надолго закроет туман, и тогда придется искать другое место для наблюдений! Как знать, вдруг предстоит высадиться в Англии, в Ирландии, а то и на континенте! Выехать завтра поутру — это еще куда ни шло, но когда приведет Господь вернуться обратно? Через месяц, через полгода, через год или через десять лет?..

— И кому только пришла в голову подобная мысль? — недоумевала Бесс.

— Ума не приложу, — степенно отвечал Патридж, — но дело это, похоже, серьезное. Молодой леди виднее. Кому, как не вам, знать ее, мавурнин?

«Мавурнин» — у шотландцев означает что-то вроде «голубушки». Такое обращение Патриджа отнюдь не вызвало неудовольствия у прекрасной ключницы.

— Я, как и вы, Патридж, считаю, что мисс Кэмпбелл, чье здравомыслие всегда вызывало у меня уважение, придумала все это неспроста. Видать, в ее маленькой головке зародилась какая-то тайная идея.

— Что за идея?

— Как знать! Может, госпожа хочет расстроить замыслы дядюшек или потянуть с ответом на их предложение?

— В самом деле, — оживился Патридж, — я тоже не понимаю, что хорошего в господине Урсиклосе? Разве такой муж нужен нашей барышне?

— Ваша правда, Патридж. Если жених не по душе, Хелина ни за что не выйдет за него. Она откажет дядюшкам так мило и поцелует их так нежно, что те и сами удивятся, как им в голову пришла такая нелепица.

— Что и говорить, мавурнин!

— Видите ли, Патридж, сердце мисс Кэмпбелл подобно запертой на замок шкатулке — не всякий сумеет подобрать к ней ключик… Она его держит всегда при себе, и, чтобы отпереть сердце нашей госпожи, надо получить ключ из ее собственных рук.

— Нужно только хорошенько попросить, — лукаво улыбнулся Патридж.

— Никакие просьбы не помогут, если она сама не пожелает отдать его, и пусть ветер унесет мой чепчик на колокольню Святого Мунго, если наша барышня отдаст свою руку и сердце господину Урсиклосу.