— Люба! Коровы! — выпучив глаза, прошептал Вася, уже отвыкший удивляться, но тут удивлённый так, как если бы в воздухе, над его родной Чарой появились летучие рыбы.

— Где? — встрепенулась Люба.

— Вон, справа! Целое стадо!

— Ой, правда! Миленькие вы мои! — нежно протянула девочка.

Волнение ребят по нити передалось Земленыру, он остановился и задрал голову.

— Что там такое, а?

— Коровы, деда! Справа!

— Вижу! О, и дома! Что же вы молчите, разведчики! Это уже пригород! Срочно снижаемся! — И он начал выбирать буксир, укладывая его кольцами и прижимая к земле сапогом. Кстати, кончился и дымовой заряд, и ребята опустились на ноги. — Все, детки, на этом воздушная прогулка закончена! Дальше — опасно! Обратите внимание на место приземления!

Это было большое круглое пятно полувыгоревшей, полупочерневшей травы. Вздрогнув, ребята поняли, что это тот самый, так сказать, плацдарм, где группировались Раскалённые Пауты и откуда они, разбившись на рои, совершали свои варварские налёты. Тщательно осматривая пятно и окрестности, старик подумал о том, что где-то поблизости находится, вероятно, та адская кузница, где неведомая сила выковывает этих паутов, и тот дьявольский горн, в котором они раскаляются от разбойничьей злобы, и что хорошо бы отыскать эти мрачные заведения и навести там человеческий порядок. Если жестокость Шарнирного Бора Земленыр как-то оправдывал, то Раскалённых Паутов считал чистейшим злом, потому что Шарнирный Бор действовал сам за себя, от своего имени, а Раскалённые Пауты, по глубокой уверенности деда, были страшным оружием в чьих-то преступных руках, а это явное нарушение законов естества и должно караться незамедлительно, но подвергаться новому риску в совершенной близи конца их похода было неразумно, и дед решил, что как-нибудь позже специально займётся этим расследованием, ибо зло никогда не должно процветать: ни в сказке, ни в реальности. К тому же зло живуче и ползуче, укоренившись в сказке, оно переползёт в реальность, а прижившись в реальности, проникнет и в сказку при таких зыбких незримых границах.

— Я знаю, о чем вы сейчас думаете! — сказал вдруг Земленыр. — Вы думаете: всех мы уничтожили РП или нет?

— Да, Зем, я именно об этом подумал, — признался Вася.

— И я! — отозвалась Люба.

— Вот видите! Я умею читать мысли! Я был бы неплохим учителем, верно? А все просто: я сам об этом думаю! И не знаю ответа. Может быть, всех, но может быть, и не всех, а лишь тех, что были отряжены на разбой только в эту ночь, а в следующую — вылетит новый расчёт. Может быть, у них есть график дежурств. Зло хитро, так что все может быть! Но свою ночь мы выстояли — это главное, а теперь…

— А я вот ещё о чем думаю, Зем! Как по-твоему, те коровы, они волшебные? — спросил Вася.

— По-моему, нет.

— А по-моему, да! Ведь мы все ещё в сказочной стране!

— А вот об этом надо порассуждать! Я-то думаю, что мы сейчас на самой границе двух миров: сказки и не сказки. Судите сами! Позади нас хулиганили РП, а впереди — целёхонькие деревянные домики и спокойно разгуливают живёхонькие коровки. Значит, РП там не разбойничают, значит, они там не имеют силы, значит, тут, на этом месте, кончается их власть. Логично?

— Логично! — враз ответили ребята.