— Итак, вы из Холл-Сити?

— Конечно, нет, — прошипел тот, что повыше, и откинул капюшон ровно настолько, чтобы Трипп успела увидеть его лицо.

— Брод. И Вала, полагаю. Что происходит?

— Мать собирается выдать Валу отцу. И меня вместе с ней. Вот это и происходит. И ты прекрасно это знаешь, Трипп, поскольку сегодня побывала на яхте Спикера, чтобы заключить сделку.

— Я хотела остановить кровопролитие.

— Могла бы сказать мне.

— Очевидно, твои собственные шпионы не дремлют. А как насчет Килли?

— При чем тут Килли?

— Не собираешься ответить на его вызов?

— Шутишь? Я мог бы прикончить это отродье трактора, но его спутники разорвут меня на части. Нет, мэм, Килли может подождать.

— А я, — добавила Вала из-под прикрытия собственного плаща, — не вернусь в Нэйвл. Быть Сапфиром — довольно унылое занятие. Но стать обесчещенным Сапфиром и вернуться домой с позором — это не по мне.

— И что теперь? Чего вы хотите от меня?

— Мы едем с тобой, — просто ответил Брод. — Нам здесь делать нечего. Мы начнем новую жизнь на Полюсе.

Вот так просто?

— Ты нам обязана, Трипп, — веско заявила Вала.

— Ничем я вам не обязана, — отрезала Трипп. — И кроме того, вы забыли о преследовании? В Уилсоне наверняка полно шпионов твоего отца, а братец явно не из тех, кто легко сдается.

— Разберемся, когда настанет час, — заверил Брод.

— Да неужели? Ты и до сих пор прекрасно со всем разбирался. Не так ли? А как насчет самого путешествия? Мечтаешь о Полюсе, я не ослышалась? Да знаешь ли ты…

— Брод! Брод, сын Мариам! Выходи, чтобы я смог удавить тебя твоими же кишками…

— Терпение у парня на исходе, — заметил Брод и, отвязав лошадей, вскочил на ту, которая выглядела самой сильной.

— Ну что, вперед?

Вала усмехнулась и легко взлетела в седло.

Трипп мрачно, но спокойно смирившись с тем фактом, что дети понятия не имеют, во что ввязываются, взобралась на свою лошадь и повернула на север.

— Брод! Брод!..

VIII

На этой, первой смене лошадей им предстояло проехать только пятьдесят километров. Так сказала Трипп. После чего они найдут способ путешествия, более подходящий для долгого пути, который насчитывал не менее двенадцати тысяч километров. До самого Полюса.

В эти первые часы Брод был невероятно возбужден. Как же, он мчится по широкой дороге в неизведанные места, бок о бок с прекрасной девушкой и преследуемый разъяренным врагом.

— Мы делаем историю! — кричал он. — И последующие поколения будут из уст в уста передавать эту легенду!

Вала звонко смеялась. Но через некоторое время отстала и решила держаться рядом с Трипп, которая вела лошадь неспешной рысью, и вскоре Броду пришлось тоже придержать коня.

Трипп похвалила его благоразумие.

— У лошадей, должно быть, сохранились заложенные природой воспоминания о том мире, где их прабабушки были легконогими и стройными. Они всегда готовы пуститься галопом, если дать им волю. Но лучше подходят для спокойной, равномерной рыси. Если загнать их, сердце не выдержит, и они переломают свои длинные, тонкие ноги.

После такого мудрого совета Брод не находил себе места. Благоразумие?

Не в его натуре беречь лошадей. И не этого он ожидал от путешествия, которое представлял как напряженную погоню и схватку с Килли и его воинами.