Но Вала обескуражила его, необычайно быстро приспособившись к особенностям верховой езды. И даже вроде бы заинтересовалась болтовней Трипп об истории лошадей.

— Удивительно, что лошади, как и люди, могли быть привезены сюда откуда-то еще. Да и овцы с коровами, свиньи, куры…

— Верно. Вместе с травами, пшеницей и фруктовыми деревьями: все, что можно есть, привезено сюда на корабле Хелен Грей, поскольку слизь или тракторов есть нельзя.

— Вполне могу представить, как привозят ящик семян травы. Но как можно доставить лошадь? Я видела, сколько труда стоит переправить коня на пароме. А это всего несколько километров по морю. Отец говорит: это доказательство того, что мы живем в Сим-Реальности. Потому что на космическом корабле никогда не перевезешь лошадь.

Трипп пожала плечами:

— Мы слишком многого не знаем о нашем происхождении. Знали бы больше, если бы твой отец и его предшественники не уничтожали любое доказательство или документ об этом давнем космическом путешествии. Наверняка живую лошадь можно везти в замороженном виде, как мясо. Или вынуть из матки в виде зародыша и переправлять таким образом.

Она хлопнула кобылу по холке.

— Но если эта кляча действительно аватар, почему она не приспособлена для этого мира намного удачнее?

— Вы, наверное, думаете, что и людям не мешало бы быть лучше приспособленными к жизни здесь.

— В общем, да. В этом случае здесь наверняка оказались бы места, где мы могли бы ходить голыми.

Вала покраснела. А вот Брод впервые за время пути явно заинтересовался:

— Голыми?

— Естественно. Скорее всего, на экваторе, а возможно, и в Субстелларе. Таскаем на себе груз этих одежд… Ну почему мы не предназначены для того, чтобы гулять обнаженными, подобно животным?

Брод оглушительно расхохотался.

— Представляешь, Вала?! Если бы Элиос и Килли расхаживали по Нэйвлу нагие, как младенцы, они наверняка не выглядели бы столь впечатляюще.

— Как и ты, — парировала девушка и пустила лошадь вперед.

Но он сразу понял, что Вала его дразнит, и на сердце стало теплее.

После первых пятидесяти километров Трипп велела свернуть с главной северной дороги, которая даже на таком расстоянии от Уилсона все-таки еще была металлизированной, и провела своих спутников километра два по тропе до стоянки путешественников с маленькой гостиницей и большой конюшней.

— Великолепно! — воскликнула Вала, спрыгнув с лошади. — Ванна, смена одежды и хороший обед.

— Но мы не можем останавливаться, — возразил Брод, оглядываясь.

— Брод прав, — согласилась Трипп, медленно сползая с лошади и направляясь к убогому домишке. — Здесь мы сменим транспорт и поспешим дальше.

Вала надулась. Брод видел ее в гневе и знал, насколько это грозное оружие. Но подруга быстро оживилась, узнав, как они будут путешествовать дальше.

По пути в порт Уилсон Трипп оставила здесь соотечественника по имени Астив Пеллт, еще одного поляра. Старше Трипп, ниже ростом, он казался еще толще в своих многочисленных плащах. Он выглядел ужасно свирепым, пока не улыбался, открывая ряды обесцвеченных зубов. И назвался кузеном Трипп.

— Впрочем, все мы кузены, — добавил он, ухмыляясь. — Наша страна не слишком велика. У всех нас много мужей, жен, двоюродных и троюродных братьев…

Астив привел две повозки, крытые брезентом на меховой подкладке, и три упряжки лошадей.

— Мой зад не выдержит двенадцати тысяч километров в седле, даже если ваш на это способен, — пояснила Трипп. — И мы тяготеем к излишествам. Мы можем потерять целую упряжку — у нас есть лишняя.