Значит, он ищет жертву под действием заклинания, а не потому, что им управляет какой-нибудь волшебник, бодрствующий в одной из комнат замка и направляющий удары при помощи волшебного зрения… Спасибо Троим хотя бы за это!

Краер перевел дух и бросил еще один взгляд на статую. Да, она достаточно высокая, и Хоукрил на некоторое время оказался в безопасности под ее прикрытием. Латник стоял там и дышал настолько тяжело, что слышно было даже на таком расстоянии.

Шанс был, маленький, почти ничтожный; впрочем, они сейчас располагали только маленькими, ничтожными шансами… по крайней мере, в самое ближайшее время.

— Ну, валяй, — пробормотал квартирмейстер, — подерись с героем.

Меч каменного рыцаря снова поднялся и опустился. Конечно, этому монстру можно было не торопиться, раз противник никуда не бежал. Один удар каменного меча, не уступавшего величиной и тяжестью лошади, наверняка сокрушил бы и кого-нибудь размером с Хоукрила. А Краера Делнбона, скорее всего, размазало бы в кровавую кашу, и похороны были бы уже не нужны.

Каменное острие просвистело в воздухе, и Краер отскочил в сторону, чтобы спасти свою жизнь.

Земля за его спиной содрогнулась — очень близко, — и он изо всех сил припустил по аккуратно подстриженному газону, словно за ним по пятам гнались еще несколько волков.

Возможно, они и были где-то в отдаленной части сада. Впрочем, волнения об этом следовало отложить на потом, а сейчас ему вполне хватало нынешних забот. Квартирмейстер принялся карабкаться на каменную статую, его влажные руки то и дело соскальзывали, и он возблагодарил Троих за то, что неведомым скульпторам пришло в голову ваять коней с развевающимися хвостами; если бы не это, ни один отчаянный верхолаз не смог бы забраться на изваяние. Он заметил, что Хоукрил следит, широко раскрыв глаза, как он влезает на голову лошади, а потом поднял взгляд и увидел быстро приближающегося каменного рыцаря.

Грозный страж поднял каменный меч и запрокинул голову, как будто мог видеть свою жертву. Если не удастся каким-то образом сломать ему шею, то они, несомненно, обречены. Нужно как-то заставить монстра разбиться о статую. Краер стоял на своем скульптурном насесте, напряженно выжидая. У него будет только один шанс, чтобы спрыгнуть.

Клинок опустился, громко ударился о меч статуи, отчего рыцаря слегка развернуло, таким образом лезвие на какие-то дюймы миновало Краера. Тот не стал дожидаться, пока враг сделает следующее движение, а сразу же перепрыгнул к нему на плечо, а оттуда почти изящно взобрался на голову.

Нет, на шее не оказалось никакого шва, не чувствовалось никакой разболтанности, какая бывает в сочленениях детских кукол. Это мог быть живой человек, он ощущался живым. Живым и твердым, как камень, и этому созданию предстояло умереть здесь и сейчас: каменный меч уже устремился вверх и назад, чтобы смахнуть дерзкого с головы рыцаря.

В последнее мгновение Краер поспешно перебрался на заднюю сторону головы и повис там, цепляясь одними кончиками пальца. Рыцарь с силой ударил себя по голове, и мир вокруг Краера закачался.

Яркие вспышки с потрескиванием сбежали с неровной поверхности камня на его пальцы, и квартирмейстер отпустил руки от боли; она была так сильна, что у него не оказалось сил, даже чтобы закричать. Он рухнул на влажную траву, а высоко над ним темная масса рыцаря закачалась, на мгновение закрыла собой луну, затем начала распадаться, и Краер знал, что не сможет увернуться от этого камнепада…

Сильная рука ухватила его за локоть и швырнула на клумбу.

— Не можешь не впутаться в непр… — прорычал Хоукрил, а потом земля затряслась, и грохот заглушил все, что дальше пытался сказать латник.

От сотрясения Хоукрила подбросило вверх, и в лунном свете Краер видел, как его друг, кувыркаясь, пролетел по воздуху и грохнулся в другой угол той же самой клумбы.