Краер откинул голову, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и встряхнул руками, расслабляя мышцы. Потом он расстегнул пояс, задрал мокрую куртку и начал разматывать с себя нечто, напоминавшее в темноте помятый латный нагрудник. Вскоре под ногами у него образовалась изрядной величины бухта длинной темной веревки из просмоленной пеньки, которая не должна была скользить в руках даже после долгого пребывания в воде. Хоукрил наблюдал, как бывший квартирмейстер снял влажные перчатки, убрал их в карманы и неторопливо полез по стене с непринужденной ловкостью опытного верхолаза. Он выбрал колонну с каннелюрами, проходившую через три ряда балконов, и вползал по ней, словно неторопливая тень, так беззвучно, что затаивший дыхание латник не слышал ни шороха. Вот он миновал один балкон, затем второй, поравнялся с третьим. И мгновение спустя веревка требовательно задергалась, призывая латника начать восхождение.

Хоукрил намотал веревку на кулак, уперся ногами в рифленую поверхность колонны и с мрачной решимостью начал карабкаться к глядевшим с неба крупным звездам.

Путь до третьего балкона под ярким лунным светом оказался очень длинным, так что Хоукрил с трудом переводил дух, когда наконец опустился на корточки возле Краера и дважды стукнул своего сподвижника пальцем по ноге, говоря тем самым, что готов к дальнейшим действиям. Квартирмейстер склонился к уху Хоукрила и почти беззвучно прошептал:

— Не нравятся мне все эти двери. Обычный шпагат с колокольчиком сможет поднять тревогу получше любого колдовства.

Хоукрил обвел взглядом выходившие на балкон двери. Они представляли собой изящно выделанные металлические рамы с большими стеклами, а за ними плотно задернутые шторы полностью скрывали от нескромных взоров все сокровища, что находились внутри, а также, возможно, и их охранников.

— Ты квартирмейстер, тебе виднее, — пробормотал он, пожав плечами. — Ну, так куда полезем?

Краер указал на закрытое ставнями маленькое окошко, находившееся на изрядном расстоянии от балкона. Хоукрил изумленно закатил глаза, но тут же улыбнулся и кивнул. Длиннопалый быстрой тенью, пригнувшись ниже края ограждения, пробежал по балкону и без колебания перебрался на стену, с изумительной непринужденностью разыскивая невидимые с двух шагов зацепки. Вокруг стояла жутковатая тишина.

Цепляясь за стену кончиками пальцев, Краер добрался до окна, легонько потянул сначала за один ставень, потом за другой и убедился, что они заперты изнутри. Впервые с тех пор, как он начал подъем по колонне, длиннорукий коротышка посмотрел вниз, удостоверился в том, что там все спокойно, ухватился одной рукой за верх ставня, с силой нажал, а потом, убедившись, что опора достаточно прочна, ухватился за нее второй рукой и повис всем своим весом.

Если бы Хоукрил не прислушивался, то он даже не заметил бы слабого протестующего стона дерева и петель. Квартирмейстер на мгновение повис на окне, похожий на большого терпеливого паука, и вытащил из ножен, прикрепленных к предплечью, длинный нож. Хоукрил видел, как его напарник вставил лезвие в щель между ставнями, медленно и осторожно провел им вверх, приподняв невидимый крюк, и как ставень, за который он держался, распахнулся под тяжестью человеческого тела.

Краер извернулся всем телом, чтобы принять на себя удар о каменную стену — Хоукрил заметил, что его лицо исказилось от боли, — несколько мгновений ставень с висевшим на нем человеком болтался взад-вперед в какой-то сверхъестественной тишине, а потом квартирмейстер подтянулся на руках, закинул ноги в окно и скрылся в башне.