Магнус настаивал на том, что маги должны знать последствия призыва демонов. И отметил: чем более комфортно Макс будет ощущать себя рядом с ними, тем меньше шанс, что его сумеют провести или напугать, когда настанет время призывать кого-то из них. Отсюда и уроки соблазна. Элиас был не так плох, но, как и все демоны, был отвратителен. И, когда Макс подошел к пентаграмме, Алек различил, как одно из щупалец приблизилось к краю картинки, ожидая, когда ребенок сделает неверный шаг.

Сощурив глаза, Алек перевел взгляд на демона.

— Не думай, что я забыл о том, кто ты такой, — угрюмо. — Я за тобой слежу.

Элиас, задрав вверх все щупальца, словно сдавался, отполз к противоположному краю пентаграммы.

— Это рефлекс! Я не специально.

— Деманы, — мрачно изрек Макс.

Щелчком пальцев и тихим бормотанием Магнус изгнал Элиаса, разворачиваясь обратно к Алеку.

— Значит, тебя хотят видеть в Буэнос-Айресе, — заметил он.

— Ага, — отозвался тот. — Не знаю, зачем кому-то на рынке понадобился именно я, а не кто-либо другой из сумеречных охотников.

Магнус рассмеялся.

— Могу назвать тебе кучу причин.

— Помимо этого, — усмехнулся Алек. — И я не говорю по-испански.

А Магнус говорил. И Алеку так хотелось, чтобы они отправились вместе, но кто-то обязан был остаться дома с Максом. Однажды, когда сын был еще совсем маленьким, они вынужденно оставили его на какое-то время одного. И с тех пор не горели желанием повторять этот случай.

Алек пытался выучить испанский, равно как и несколько других языков. Руна языков долго не держалась, да и это больше походило на обман. Жители Нижнего мира со всего света приезжали к ним в Институт в последнее время, и Алеку хотелось нормально с ними общаться. Первым же в списке языков для изучения стоял индонезийский. Ради Магнуса.

К сожалению, склонности к изучению языков у Александра не наблюдалось. Он мог читать, но с трудом подбирал слова, когда приходилось говорить, и неважно, на каком языке. Даже Макс лучше ориентировался в лексике, чем он.

— Все в порядке, — отозвался однажды Магнус. — Никогда не знал Лайтвуда, у которого не было бы проблем с языками. Кроме, пожалуй, одного.

— Какого же?

— Его звали Томас, — ответил Магнус. — Высокий, словно дерево. Очень стеснительный.

— Не один из тех зеленоглазых монстров, как остальные упомянутые тобой Лайтвуды?

— Оу. Что-то от монстра в нем точно было.

Рассмеявшись, Магнус ткнул его локтем. Алеку вспомнилось время, когда им было сложно обсуждать прошлое, когда казалось, что он делает что-то не так или что Магнусу все равно. Теперь же он понимал: все было из-за того, что Магнусу причиняли в прошлом боль, и он боялся, что Алек также ему ее причинит.

— Я думал взять с собой Лили, — проговорил он. — Она говорит по-испански. И ее это взбодрит. Джем ей нравится.

Никто на Теневом рынке не станет задавать вопросов насчет Лили. Все были в курсе Альянса нефилимов и нижнемирцев, хорошо было известно о том, как члены Альянса помогают друг другу.

Магнус поднял брови.

— О, поверь, я в курсе, что он ей нравится. Слышал про клички.

Макс переводил между ними взгляд, буквально сияя.

— А ты привезешь братика или сестру? — с надеждой спросил он.

Они как-то разговаривали с Максом по поводу еще одного ребенка, равно как и друг с другом. И ни один не ожидал, что Макс воспримет эту мысль так близко к сердцу. Макс просил привести домой сестру или брата всякий раз, как кто-то из них уходил из дома.