— Раф? — переспросил Алек, — Ты хочешь, чтобы я звал тебя именно так? Откуда это пришло вообще? Прости, я не говорю по-испански.

Рафаэль сгримасничал, как бы говоря, что его нужно звать только так и ни как иначе.

— Окей, — сдался Алек, — Я не буду тебя так звать. Может тогда просто полным именем?

Мальчик подарил Алеку абсолютно ничего не выражающий взгляд. Вот опять этот дурак за своё, читалось в воздухе, разговаривает со мной, когда я его вообще не понимаю.

Джем и Тесса пришли к ним прямо во двор, в полной боевой готовности идти в дом, про который им рассказал Рафаэль.

— Я останусь здесь и буду охранять Лили, — сказала Тесса, будто читая мысли Алека, — Не беспокойся о ней. У меня есть неплохая конспирация, и если кто-нибудь придет, то я её активирую.

Она сделала едва заметный жест рукой. Серые светящиеся сгустки магии, словно блеск света на речной воде или блеск жемчуга в тени, охватили ее пальцы. Алек благодарно улыбнулся Тессе. Пока он не до конца понимал, что происходит с этим магом и другими Сумеречными охотниками, поэтому он не хотел, чтобы кто-то оставался без защиты в такое время.

— Обо мне тоже не волнуйся, — обратилась она к Джему, проводя своими волшебными пальцами около черно-серебряных волос Джема, и поцеловала его на прощание.

— Я и не планировал, — сказал он ей, — Я знаю, что моя жена может постоять за себя.

«Моя жена», — сказал Джем, его голос звучал небрежно, но в то же время он был в восторге от этого взаимного обладания: сделка между ними заключалась в глазах всех, кого они любили.

Алек слышал это стихотворение раньше, его читали на свадьбах: у моей настоящей любви есть мое сердце, а у меня есть его. Никогда не было более справедливой сделки. Любовь, которая была постоянна в глазах всего мира, требовала уважения, требовала определенных знаний. У Алека всё это есть, особенно когда он просыпается каждое утро. Для меня больше никого не будет, до того дня, когда я умру: все знают об этом. У Джема и Тессы всё также, у Хелен и Алины тоже. Но Сумеречный охотник не может вступить в брак с обитателем Нижнего Мира в золотом. Сумеречному охотнику запрещено носить свадебную руну, как знак союза с жителем Нижнего Мира, и он не будет оскорблять Магнуса этой церемонией, которую нефилимы могут воспринимать легкомысленно. Он и Магнус согласились подождать, пока Закон не изменится.

Алек не мог не признать, что чуть-чуть завидует.

Телефон в его кармане завибрировал, и Рафаэль сразу оживился. Магнус прислал Алеку фотографию спящего Макса, который использовал Председателя Мяу как подушку. Рафаэль сердито уставился на фото, явно разочарованный, что на фотографии не было самого Магнуса.

Алека это тоже немного разочаровало.

Вечер был жарким, а улицы изрядно опустели. Каменный дом, в котором жил этот маг, находился за извилистыми улочками. Большинство домов на извилистых дорогах были крошечными, окрашены они были в ярко-желтый, кирпично-красный или снежно-белый цвет, но дом мага, на который указал Рафаэль, был огромным серым зданием на конце улицы. Рядом с дверью стояла фигура Сумеречного охотника. Алек и Джем обменялись мрачными взглядами. Алек сразу распознал фигуру — это был один из подопечных Брейкспира из Института. Он оттащил Джема и Рафаэля в переулок.

— Побудь немного с Джемом, — сказал он Рафаэлю и бросил крюк на крышу соседнего дома.

Алек поднялся наверх и начал пробираться через наклонную терракотовую плитку, пока не пересек серое здание. На окнах были решетки, и чары, которые Магнус наложил на его кольцо, позволили ему с точностью почувствовать всех людей в здании. Место было неплохо защищено. Алек спрятался за дымоходом и быстро нарисовал руны Ясности и Знания на своих руках.