— Скоро мы это узнаем, — ответил Алек, — Я смог расслышать, что следующая доставка от Брейкспира будет сегодня в полночь. Если он доставляет сюда женщин, нам нужно их спасти, но также остановить и Сумеречных охотников, и этого мага. Нам нужно поймать их всех за раз, а сейчас внутри полно людей. Мы не знаем, сколько там заключенных и сколько охранников. Нам нужно подкрепление, и есть кое-кто, с кем я хочу поговорить, прежде чем мы вернемся к Тессе и Лили. Мне хочется верить, что не все Сумеречные охотник в этом городе предатели.

Джем кивнул. В то время как они шли через аллею, он рассказал Джеме о женщине-фэйри, которую он и Лили видели недавно, её будто увядшее лицо и волосы в виде одуванчика.

— Лили сказала, что у неё может быть нужная вам информация.

Выражение лица Джема помрачнело:

— Я встречался с ней раньше. Видел её на Рынке. Я буду следить за тем, что она говорит.

Его лицо казалось холодным и угрюмым. Он взглянул на Алека:

— Как Лили?

— Эм… — Алек попытался понять, не сказал ли он чего-нибудь лишнего.

— Ты беспокоишься о ней, — пояснил Джем, — Возможно, ты даже больше беспокоишься за нее, потому что то, что она чувствует сейчас, однажды испытает на себе Магнус.

Глаза Джема были темными, как и Безмолвный Город, и такими же грустными:

— Я знаю, что это такое.

Алек не смог заставить себя сказать хоть слово. На лице Магнуса была только безымянная тень, эхо старого одиночества и стремление Алека всегда защищать его, и знание того, что он не может этого сделать.

— Ты ведь был почти бессмертным. Не воспринималось ли это… легче?

— Я живу уже очень долго, — сказал Джем, — но я жил в клетке из костей и тишины. Я чувствовал, как мое сердце превращалось в прах. Я не смогу правильно объяснить, что это такое.

Алек подумал о том, как рос в Институте, сокрушался под тяжестью ожиданий его отца, как будто они были камнями, пытался научить себя не смотреть, не говорить, не осмеливаться пытаться и быть счастливым.

— Может, я знаю, — сказал он, — Но не совсем. Не сотню лет это уж точно. Может, совсем немного.

Он испугался, что это было очень самонадеянно, но Джем улыбнулся, будто и вправду понял.

— Для них это все по-другому. Для моей Тессы и твоего Магнуса. Они были рождены теми, кто они есть, и за это мы их и любим. В нашем изменчивом мире они будут жить еще очень долго, но они находят в себе мужество видеть его самые лучшие стороны. Мы все хотим оградить наших любимых от любой опасности или печали. Но мы должны им доверять. Мы должны верить, что у них есть сила, чтобы жить дальше и смеяться. Мы боимся за них, но мы должны верить в них.

Алек склонил голову и сказал:

— Я верю.

Но на их пути к Институту Буэнос-Айрес встало еще одно препятствие. Телефон Алека завибрировал снова. Клэри прислала ему сообщение.

Несколько месяцев назад они оставили Макса с Маризой и отправились в город. Музыкальная группа Саймона проводила концерт в «Пандемониуме», и Саймон согласился подменить отсутствующего басс-гитариста. Нечто подобное он уже делал раньше. Алек, Магнус, Джейс, Клэри и Изабель пришли послушать за компанию. Друг Саймона, Эрик, написал песню под названием «Мое сердце — это перезрелая дыня, дышащая для тебя», и эта песня была наихудшей из всех.

Алек не любил танцевать, по крайней мере, ни с кем кроме Магнуса. Более того, он предпочитал, чтобы музыка не было такой ужасной. Магнус, Джейс и Изабель пошли на танцпол, они были самыми яркими точками в этой толпе. Алеку понравилось наблюдать за Магнусом какое-то время, подперев руками подбородок. Но затем он устал от всех этих звуков, что буквально совершали нападение на его уши.