— Здравствуй, Лили, — выдавил Роберт сухим тоном.

— Кто, черт возьми, ты такой? — спросила Лили.

— Это мой отец, — ответил ей Алек. — Инквизитор, второй по значимости человек в Конклаве. Ты с ним встречалась, по меньшей мере, уже раз двадцать шесть.

— Не припоминаю, — отрезала Лили.

Скептический вид Алека, словно в зеркале, отразился и на лице его отца.

— Лили, — прокомментировал ситуацию Роберт, — я знаю, что ты меня помнишь.

— Не знаю, и знать не хочу, — с этими словами Лили захлопнула дверь в здание прямо перед носом у отца Алека.

Последовало неловкое молчание.

— Прости за это, — сказал Алек, наконец.

— А всем остальным твоим вампирам я нравлюсь, — пробормотал Роберт. Алек недоуменно заморгал.

— Остальным моим вампирам?

— Твой друг Элиот связывается со мной, как только Лили оставляет его за главного, — пояснил Роберт. — Он говорит, что нуждается в наставлении кого-то из Лайтвудов. Я посетил отель «Дюморт», пока ты был в отъезде, и вампиры специально для меня накрыли ужин, во время которого все рассказывали про тебя. Элиот дал мне свой номер телефона, полагаю, чтобы я мог звонить ему в чрезвычайных ситуациях. Он вообще всегда очень мило себя ведет при мне.

Алек не знал, как бы лучше донести до отца мысль, что Элиот попросту беззастенчиво с ним заигрывал.

— Угу, — пробормотал Алек.

— А как поживает Магнус? По-прежнему одевается эм-м… уникально?

— Все так же великолепен, — с вызовом ответил Алек, — да.

Казалось, отец смутился. Алек не особенно любил разговоры о чувствах, но и стыда за них не испытывал, никто и никогда больше не заставит его стыдиться своих чувств. Он не понимал, зачем отец постоянно бередит эту рану с навязчивым любопытством расчесывающего болячку ребенка.

Когда он был младше, отец упорно отпускал шуточки по поводу отношений Алека с девушками. Отвечать на те комментарии было слишком больно. Поэтому Алек говорил все меньше и меньше.

Он вспомнил тот день, когда ушел из Института и отправился на поиски Магнуса. До этого он видел колдуна дважды и никак не мог перестать о нем думать. Институт тогда остался позади, прорезая небосвод суровыми контурами. Он едва мог дышать от ужаса, а в голове билась единственная четкая мысль: неужели ты хочешь прожить всю свою жизнь именно так?

А затем он явился к Магнусу на порог и пригласил его на свидание.

Алек не мог вынести мысли, что когда-нибудь заставит одного из своих детей чувствовать себя дома, как в ловушке. Он знал, что отец это сделал не намеренно. Но все же он так поступил.

— А как там мой маленький M&M? — поинтересовался Роберт.

Еще одно имя Макса было Майкл, в честь давно погибшего парабатая Роберта.

Обычно при этом вопросе Алек доставал телефон и показывал папе все новые фотографии Макса, но сегодня он торопился.

— Он — просто чудо, — ответил Алек. — Тебе что-то нужно, пап?

— До меня дошли слухи об Институте Буэнос-Айреса, — произнес Роберт. — Слышал, ты был там.

— Все верно, — ответил Алек. — Под управлением Клива Брейкспира, главы тамошнего Института, Сумеречные охотники действовали, словно банда наемников. Они должны предстать перед судом. Но я способствовал смене руководства, и теперь Институт Буэнос-Айреса будет в порядке.

— Именно поэтому мне и нужно было поговорить с тобой, Алек, — заметил Роберт.

Алек внимательно рассматривал трещины на асфальте и старался придумать, как объяснить ситуацию, не упоминая всех причастных лиц.