— Этот дом пустовал двадцать три года, Бирс. Я дал тебе денег, так почему бы тебе на несколько дней не найти приличный отель?

— Потому что я хочу домой.

— Ладно, — отрезал он. — Я предполагал, что ты так ответишь. Пусть пока будет так, хотя я серьезно советую тебе подыскать более здоровое место. Это не годится для такого одинокого человека, как ты. Я наведу справки. В наших с тобой интересах держаться подальше от журналистов. Их уже предупредили. Но надо ясно им показать, что информации не будет.

Я задумался. Его слова не казались мне искренними.

— Предупредили? Как можно было об этом предупредить?

— Это делается сплошь и рядом. Сколько раз можно повторять: времена изменились. Запомни. Уж постарайся, тебе же на пользу.

Он встал и взял меня за руку. На долю секунды мне показалось, что я увидел в его глазах сочувствие.

— Улетай отсюда в другой конец страны. Или мира. Туда, где никто ничего о тебе не знает. Пока ты здесь, ты в заключении, а тюрьма не то место, где человеку приятно находиться.

Я кивнул. Я знал, как себя вести, когда чувствовал правоту.

— Подумаю об этом. А что это на тебя нашло?

— Не понял.

— Солера умер два дня назад. Он тебе сознался. Сегодня утром ты видел меня на столе, и я готовился к смерти. — Я указал на документы на столе. — Если бы ты чуть запоздал с ними… Бумаги подоспели вовремя. Что скажешь, агент Стэплтон?

Он взял документы, проверил подписи и положил бумаги в пластиковую папку, которую убрал потом в кейс.

— О! Ты имеешь в виду это? — спросил он, саркастически уставившись на меня. — У меня они были уже вчера. Я просто попросил их отложить на время. Все-таки куда ты поедешь?

Я невольно сжал кулаки. Давно я никому не давал в морду.

Стэплтон взял в тонкие черные пальцы мою правую руку, потянул вниз и слегка улыбнулся.

— Послушай. Однажды ты меня кое-чему научил. Теперь моя очередь. Это важно, мой друг. Подумай об этом. Есть люди, которым очень хочется немного тебя помучить. Они хотят, чтобы ты понял, как устроен мир. В этом случае есть надежда, что в будущем ты поведешь себя, как надо.

Он кивнул на деньги, лежавшие на столе.

— Не знаю, сработает ли это. Часть денег отдам: пусть купят одежду, прежде чем за тобой придет машина. После вернешься к себе.

Было темно, когда автомобиль подкатил к узкому тупику на Оул-Крик. Стэп был прав. Судя по тому немногому, что я смог увидеть, красивее тут не стало, как на то надеялась Мириам. Большую часть пути я проспал, потому что до сих пор находился под воздействием наркоза. Без снов. Проснулся, когда автомобиль затрясло: мы въехали на разбитый асфальт тупика. Машина остановилась перед входом в дом. Склад с левой стороны выглядел еще более ветхим, чем я его помнил. Теперь в нем не было ни дверей, ни окон. С заднего сидения автомобиля я видел внутреннее помещение склада: разбитые стены, выломанный пол. Мы не разрешали Рики здесь играть, и он нас слушался. Он всегда был послушным. Фабрика напротив, кажется, не изменилась. В одной из комнат на втором этаже горел свет, единственная голая желтая лампа, и был виден силуэт человека, работающего за столом. Остальные помещения, судя по всему, пустовали.

Я вышел из машины и посмотрел на единственный уличный фонарь напротив дома. Он едва светил. Мне показалось, я слышу уханье совы, но, возможно, мне это только почудилось.

— Спасибо, — сказал я шоферу, человеку в штатской одежде, которого пригласил Стэплтон.