— Что ж, замечательно. Ты лишь распорядилась меня убить. Пожалуйста, не делай этого прямо сейчас, хорошо? Я скрываюсь в монастыре, среди монахинь, и стыдно будет тебе, если их уничтожит большой черный вертолет.

Трубка зловеще молчала. Элис смотрела на меня как на идиота.

— Бирс, — сказала наконец Сюзанна. — Куда ты опять вляпался? Как думаешь, что я должна делать в этих обстоятельствах?

— Посоветовал бы прислушаться к своему клиенту.

— Ты у меня не единственный. Иногда интересы клиентов противоречат друг другу.

Ага. Что-то щелкнуло.

— Я понятия не имела, что он подключит авиацию, — сказала она со своей особенной откровенностью. — Думала, он придет тебе на помощь. Джип не имеет к нему никакого отношения. Клянусь. Прошу тебя, поверь мне.

— Попытаюсь. Еще один вопрос. Когда ты убрала из дела вещественные доказательства о чеках, там было что-то еще. Кто-то написал на полях. Что-то о звонке. Что это был за звонок, Сюзанна?

На это было бы очень легко возразить… «Понятия не имею. Неужели ты думаешь, что я помню о каракулях на документе, составленном двадцать три года назад?»

Однако она сказала:

— Они мне так и не сказали, Бирс. Поверь, я спрашивала. Они мне много чего не рассказали. И знаешь что? Ты и сам мне многого не рассказал, хотя уверял, что ничего не можешь вспомнить. Разве не так?

— После стольких лет я действительно не знаю. И это чистая правда.

— Могу ли я все же помочь? — спокойно спросила Сюзанна. — Или я все испортила?

— Возможно, — сказал я и выключил телефон.

За двадцать минут я двадцать первый век не освоил. Но, благодаря терпеливому и умелому обучению Элис Лун, научился отыскивать документы, скачивать их и даже мог бы послать электронное письмо президенту Соединенных Шатов с адреса «Хотмейл».

После этого мы изучили все, что нашли среди частных файлов моего адвоката. Решили, что каракули на третьем отчете окружного прокурора не представляют большого интереса.

— Это просто машина, Бирс, — сказала Элис и зевнула.

Я не мог не заметить, что при этих словах она взглянула на кровать. Она заметила, что я заметил, и мы оба притворились, что этого не было.

Я вынул из кармана жемчуг и протянул ей.

Она посмотрела на ожерелье, в этот раз внимательнее. Должно быть, уже не ассоциировала его с Сюзанной, как тогда в «вольво».

— Красивое, — сказала она, не в силах отвести взгляд. Я надел его ей на шею. Ожерелье уютно легло на гладкую смуглую кожу.

— Оно в миллион раз лучше на тебе, чем на бывшей владелице, — искренно сказал я. — Оставь его себе, если захочешь.

Мы встали и посмотрели в щербатое зеркало мотеля. Элис выглядела изумительно. Умна, спокойна, уверенна. Рядом с ней я выглядел старым, неуместным, и это стало для меня шоком и разочарованием.

— Я подумаю об этом, — сказала она, проводя пальцем по блестящим бусинам. — Завтра…

Завтра у меня была назначена встреча.

— Поговорим об этом за завтраком, — сказал я. — А сейчас, Элис, мне нужно поспать.

В ее глазах снова мелькнуло подозрение, и она хотела, чтобы я это заметил.

— Ты останешься здесь?

— Где же еще?

— Не знаю. От тебя всего можно ожидать.

— Ну уж нет. Я старомодный человек, — сказал я. — Мне казалось, ты это заметила.

Я помедлил. Мне нужно было это сказать.

— У тебя есть пистолет, — сказал я.