Лицо Хоука расплылось в широкой улыбке.

 — Нет, я не собираюсь делать то, что мне велят. Предоставляю это тебе, босс.

 — Я это сделаю, мистер Пауэрс, — вызвался Пауэлл.

 Хоук покачал головой:

 — Нет, Пауэлл. Клади свой пистолет и сходи прогуляться. Ты тоже, Мейси. Здесь остаются Кинг и Спенсер, один на один.

 — Хоук, ты спятил, — сказал Мейси.

 — Хоук, ты что задумал, мать твою? — Спросил Пауэрс.

 — Пошевеливайся, Мейси, — приказал Хоук. — Кладите пистолеты на кофейный столик и убирайтесь отсюда.

 — Бога ради, Хоук... — сказал Пауэлл.

 — Быстрее. Иначе я убью вас, вы меня знаете.

 Мейси и Пауэлл положили пистолеты на кофейный столик и направились к двери.

 — Мать вашу, что здесь происходит? — возмутился Пауэрс. Его лицо обрело прежний цвет. Голос взлетел на октаву. — Вам кто приказывает? Этот поганый ниггер или я?

 — Расист, да еще сквернослов, — сказал мне Хоук.

 — Как безобразно, — вздохнул я. — Разве можно так выражаться?

 — Мейси, вызови полицию, когда выйдешь отсюда, — сказал Пауэрс. — Слышишь меня? Вызови полицию. Они собираются убить меня. Этот сумасшедший ниггер хочет убить меня.

 Мейси и Пауэлл закрыли за собой дверь. Голос Пауэрса стал еще выше:

 — Мейси, черт тебя возьми, Мейси!

 — Они ушли, Кинг, — сказал Хоук. — Настало время прикончить Спенсера, ты это уже начал.

 — У меня нет пистолета. Ты же знаешь, Хоук. Я никогда не ношу оружия. Дай мне пистолет Мейси.

 — Никакого оружия, Кинг. Забей его до смерти своими пощечинами, как ты совсем недавно делал. — Хоук убрал свой «магнум» под куртку и прислонился к двери, скрестив на груди руки. Его блестящее лицо цвета черного дерева не выражало абсолютно ничего. Пауэрс, наконец поднявшись на ноги, отступил на два шага:

 — Эй, подожди, Хоук, ты же знаешь, что я не могу вот так пойти на Спенсера. Я сомневаюсь, что и ты можешь. Это несправедливо, понимаешь? Я так не привык работать.

 Лицо Хоука оставалось бесстрастным. Харви Шепард поднялся с дивана и неумело, по-крестьянски размахнувшись, ударил Пауэрса. Удар пришелся в голову, рядом с правым ухом, и захватил Пауэрса врасплох. Вероятно, при этом Шепард повредил костяшки пальцев. Глупо бить кого-либо подобным образом, но Харв, казалось, не обратил на это никакого внимания. Он двинулся на Пауэрса, нанес тому удар левой рукой в лицо и сшиб с ног. Пока Шепард пытался ударить его ногой, Пауэрс шарил по кофейному столику в поисках пистолета. Я встал между ним и оружием, он бросился на меня и впился в мою коленную чашечку.

 — Боже праведный, — сказал я, наклонился и рывком поднял его на ноги. Он попытался вцепиться мне в лицо обеими руками, я отстранил его от себя и сильно ударил о стену. Мгновение он стоял неподвижно, лицом к стене, потом стал медленно поворачиваться через левое плечо и теперь стоял спиной к стене. Шепард снова двинулся на Пауэрса, но я остановил его:

 — Достаточно.

 Шепард продолжал напирать, я вынужден был схватить его за плечо и оттолкнуть. Он весь напрягся.

 — Не надо, Харви, — сказала сидящая на диване Пам Шепард. Харв Шепард повернулся к ней.

 — Господи, — выдохнул он, сел на диван рядом с женой и неловко обнял ее. Она прижалась к нему, скованно, но без сопротивления.