Она подошла к одному из ларей и вытащила веретено. На белой пуховой пряже четко виднелись грязные отпечатки.

– Это еще что?

– Мое веретено, – кратко ответила Ильма. – Ильмаринен взялся за него рукой. А рука-то была в крови – его перед тем крепко избили. Сейчас попробуем поискать на кровь – ошибки не будет.

– Когда это он брался рукой за твое веретено? – с подозрением спросила Лоухи. – Вы что, знакомы?

На губах Ильмы мелькнула усмешка. Она промолчала. Лоухи не стала ее выспрашивать – это было ниже ее достоинства.

Последнее время дочка начала ее удивлять. Дети вообще оказались совсем не так просты, как она полагала. Сначала Рауни за ее спиной заключил какой-то договор с Карху. Теперь Ильма… Казалось бы, никаких козней против нее дочь пока не плела. Или плела, но очень тонко – что, безусловно, заслуживало похвалы. Но в одном Лоухи была уверена: дочь гораздо лучше смыслила в ворожбе, чем стремилась это показать. Кое в чем – особенно в том, что касалось добычи сведений или путешествий по Изнанке, – Ильма, похоже, уже обскакала мать. «Значит, скрывала свои умения, пока был жив Рауни, – подумала Лоухи. – Он бы не потерпел, будь сестра в чём-то искуснее его. Умница! Надо быть с ней поосторожнее…»

Ильма отщипнула клочок запачканной кровью пряжи и бросила в воду. Обе женщины склонились над чашей. Клочок пропитался водой и медленно опустился на дно. Но поверхность оконца оставалась неподвижной и прозрачной.

«Кто же там прошел? – думала Лоухи. – Снова полезли какие-нибудь райдены? Помнится, лет пятьдесят назад они появлялись у границы каждое лето. Но сейчас осень…»

– Ты уведомила Хиттавайнена? – спросила Ильма, вглядываясь в воду.

– Его не надо уведомлять, – недобро хмыкнула Лоухи. – Если там в самом деле прошли какие-то люди, он и сам их найдет. И помогай им тогда все их южные боги!

Ильма оторвала взгляд от воды, с любопытством покосилась на мать и задала вопрос, который давно вертелся у нее на языке:

– Мама, ты никогда не думала о том, что поступила с Хиттавайненом довольно… подло? Ведь, я слышала, вы с ним были…

– «Мы с ним были»! – передразнила Лоухи. – Сплетница!

Она была недовольна. Дочка опять разнюхала вещи, о которых ей знать не полагалось. Не то чтобы это была важная тайна, но способность дочери выведывать чужие секреты ей не нравилась всё сильнее.

– Во-первых, тебя это не касается. А во-вторых, поверь, милая: Хиттавайнен получил именно то, что заслужил. Просто я привела его внешний облик в соответствие с его внутренней сущностью, хе-хе…

– Нет, ты его обманула. Он хотел гораздо большего, он мечтал о власти, а ты превратила его в пса на цепи… И он тебе этого никогда не простит. Ни тебе, ни всему нашему роду. Знаешь, мам… не хотела бы я встретиться с Хиттавайненом на узкой дорожке.

– Я бы тоже, – ухмыльнулась Лоухи. – Думаешь, почему я никогда не летаю в предгорья? Не только из-за старого Карху. Но Хиттавайнен связан заклятием Калмы. Хочет он или не хочет, а будет мне служить.

Лоухи прищурилась, словно о чем-то вспомнив.

– Вообще, ты рано заговорила о нем. Я не думаю, что эти люди, кем бы они ни были, вообще до него дойдут. Кстати, вот тебе и объяснение, почему пропал сигнал.

– Что ты имеешь в виду? – резко спросила Ильма.

– Болото.

Ильма нахмурилась.

– Да, в самом деле… Они как раз сейчас должны его проходить.