Несколько мгновений они молча стояли на краю огромной топи. Калли измерил взглядом болото, скинул с плеч лыковый короб и растянулся на траве. Остальные один за другим последовали его примеру.

– Интересно, а обойти его никак нельзя? – задумчиво спросил Аке.

Ильмо молча покачал головой. Болото выглядело бескрайним.

– Ох как мне не хочется туда идти! – сказал Йокахайнен в сердцах. – Наплачемся мы в этом болоте, попомните мои слова!

– Ладно тебе каркать, – бодро отозвался Ильмо. – И не через такие топи лазали. Сейчас уже вечереет. Переночуем здесь, а завтра на заре выступим. Кто, кроме меня, умеет ходить по болоту?

Никто не ответил.

– Ничего, я вас научу. Надо будет изготовить длинные шесты – и идти след в след. Главное, правильно выбирать дорогу – это я возьму на себя. Не впервой.

Впрочем, Ильмо слукавил: в подобное место он по доброй воле никогда бы не сунулся. Но сейчас другого пути не было.

Малиновый круг солнца уже коснулся гор, когда путешественники разбили лагерь на том самом лесистом взгорке, с которого увидели заболоченную равнину. Аке развел костер, Калли занялся готовкой. Йокахайнен от участия в хозяйственных хлопотах, как всегда, уклонился – он бродил вокруг холма, что-то бормоча себе под нос. Время от времени он наклонялся и связывал вместе травинку с травинкой – плел невидимую ловчую сеть из заговоренных узелков. Ильмо прошелся по окрестностям с луком, но вернулся без добычи, так что пришлось довольствоваться ржаными сухарями и кусками жареной утки, недоеденной накануне.

– Еда готова! – громко сказал Калли.

Ахти, давно уже болтавшийся возле костра, первым схватил кусок темного мяса и засунул его в рот. В тот же миг, переменившись в лице, он полез пальцами в рот и вытащил длинную зазубренную кость. Калли заботливо похлопал его по спине.

– Ты что, смерти моей хочешь? – прохрипел Ахти.

– Ну извини, – нахально ответил Калли. – Недосмотрел. И откуда в такой маленькой птичке столько костей? Зачем они ей?

– Тебя бы в лесу поселить, одного. На цепи. Что ты за человек такой вырос, милостью богов оставленный? Куда твои родичи смотрели?

– Родичи-то меня и продали, – печально произнес Калли. – После того как дядюшка мой в одночасье помер.

– Небось утицей его угостил, как меня?

– Нет, – серьезно ответил Калли. – Он это… рыбачить пошел, да и утоп вместе с лодкой. Я не нарочно, просто лодка была уже старая, он сказал – законопать, засмоли, ну я и сделал что он велел. А лодка, как была негодная, так и осталась. Там смоли – не смоли, плыть нечему…

– Так что ж ты его не предупредил? – сквозь смех спросил Ильмо.

– Так он не спрашивал.

Ахти криво ухмыльнулся, выбрал другой кусок, придирчиво осмотрел его на предмет наличия костей, признал годным и откусил сразу половину. Во рту что-то хрустнуло. Ахти замычал и схватился за челюсть.

– А в детстве со мной произошел такой случай, – продолжал раб, не обращая внимания на мычание Ахти. – Послали меня в лес – коров пасти. Эти паскуды тут же разбежались кто куда, я замаялся, пока их собирал. Только было присел дух перевести, на опушку вылезает медведь. А при мне только палка да нож. Мне бы бежать – а я стою, рот раскрыв, и смотрю, как он на меня идет. Так что вы думаете? Медведь подошел, посмотрел на меня этак задумчиво – да и ушел обратно в лес, даже ни одной коровы не задрал.

– Лесной хозяин – зверь мудрый, связываться с тобой, бесталанным, не захотел, – предположил Ильмо.