— О… у нас тоже есть свои легенды, — отозвалась Джанисса.

Наконец бесконечный спуск по лестнице закончился, и они спустились в зал, прошли сквозь него, потом вошли под арку и оказались в галерее, стены которой были выложены мозаикой. Символические изображения произвели на Рафта странное, непонятное впечатление. На глаза ему попались одна или две картины, но изображенные фигуры, казалось, не имели ничего общего ни с Джаниссой, ни с Перейрой-Паррором. Времени рассмотреть их поближе у Рафта не было.

Девушка вела его дальше. Они миновали какой-то небольшой зал, поднялись по очередной лестнице и оказались в круглой комнате, стены и даже пол которой были обтянуты бархатом и уложены подушками с изображениями цветов. Вся комната походила на один большой диван.

Рафт успел разглядеть комнату, поразившись ее необычности и великолепию. Он заметил овальную дверь из полупрозрачного материала, из-за которой сочился тусклый свет. В другой стене был сводчатый проход, широкий и низкий, выходящий на раскачивающиеся деревья. Что-то поразило Рафта в этих деревьях, но присмотреться к ним он не успел. Он почувствовал легкое дуновение ветерка. Из арки на него пахнуло ароматом цветов и сочной влагой темных джунглей. Рафт понял, что после долгого путешествия под землей он снова оказался на поверхности.

— Присядь здесь и отдохни, — пригласила Джанисса. — Ты так долго шел и, наверное, сильно устал.

Рафт покачал головой.

— Ты же сказала, что ведешь меня к Крэддоку?

— Я пока не могу тебя отвести… с ним сейчас Паррор…

— Ладно, — протянул Рафт, и его рука опустилась на винтовку.

Джанисса только улыбнулась.

— Неужели ты думаешь, что это оружие сможет помочь тебе здесь, в замке Паррора, на его земле, где он всесилен?

— Думаю, да. А если и не поможет — есть другие пути, — ответил Рафт.

Он снял винтовку с плеча и прислонил ее к стене.

— Не знаю, какой уж он там сверхчеловек и насколько он всесилен, этот Паррор, но бьюсь об заклад, что от пули ему не увернуться.

— От пули? Кажется, я понимаю. Но ты и прав и не прав одновременно. Там, в вашем мире, твое оружие не причинило бы ему ни малейшего вреда, но в Паитити Паррор становится уязвимее.

Рафт с удивлением посмотрел на обращенное к нему лицо девушки, такое прекрасное и пугающе странное.

— О чем это ты?

— Паррор не знает, что ты здесь. И поэтому…

— Нет, Паррор знает, — раздался чей-то спокойный, ровный голос.

Рафт круто развернулся. От неожиданности у него перехватило дыхание и заколотилось сердце. Это был Паррор! Он бесшумно вошел через овальную дверь, и Рафт как-то бессознательно понял, что Паррор опередил его много больше, чем он надеялся. Охотник за алмазами уже избавился от своих лохмотьев, привел себя в порядок. Его черная борода была аккуратно подстрижена, и легкий бархатистый пушок еще сильнее подчеркивал линию подбородка — тяжелого, но на удивление правильного. Вся одежда на нем была из мягкой, но плотной, блестящей, как темный атлас, ткани и сидела на нем так безукоризненно, словно была нарисована на его фигуре. В руках Паррор крутил необычное оружие, похожее на серебряный хлыст, который свисал у него с широкого, украшенного драгоценными камнями ремня.

Рафта внезапно охватило чувство неуверенности. Встреча оказалась вовсе не такой, какой он себе ее представлял. В Парроре было что-то такое, от чего Рафт не мог унять дрожь во всем теле, что-то нечеловеческое, чему невозможно дать определение. Он чувствовал это и в Джаниссе, но, в отличие от Паррора, в ней не было такой неумолимой жестокости.

Паррор был само высокомерие, он чувствовал себя дома и держался с уверенностью, присущей хозяину.