Вскоре рука Юранн скользнула за портьеру и дотронулась до Рафта, вызывая его наружу. Яркий свет упал на ее лицо, вернее, на то, что должно было быть лицом. Девушка быстро опустила вуаль, и Рафт увидел, как ее взгляд остановился на царской сокровищнице. Юранн молчала. Потом она нерешительно дотронулась до револьвера, покачала головой, выхватила кинжал, который Рафт прятал в складках своей одежды, и сунула ему в руку, подталкивая его вперед, на помост.

Рафт не двинулся с места, и глаза под вуалью выжидающе смотрели на него. Он медленно и выразительно покачал головой.

— Нет, — прошептал он, переводя дыхание, — даже если бы это спасло мне жизнь, я бы не смог этого сделать.

Рука Юранн поднялась и угрожающе застыла над струнами, но немая сцена длилась не долго. Увидев, что решение Рафта твердо, она издала страшный, похожий на рев зверя, невыносимый звук и, выхватив из его рук кинжал, бросилась к спящему царю так стремительно, что ее одежды взвились в воздухе. Она склонилась над спящим телом и разорвала шелковую накидку на его груди. Дарум шевельнулся, и что-то пробормотал сквозь сон. Юранн замахнулась. Реакция Рафта, хотя и бессознательная, была мгновенной. Он прыгнул вперед еще до того, как успел заметить, что на обнаженной груди царя блеснуло что-то небольшое и прямоугольное на серебряной цепочке. Предмет этот источал свет, который дрожал и бился, пульсируя в ритме самой жизни.

Амулет!

Времени рассматривать его, задавать себе вопросы и сомневаться у Рафта не было. Он чувствовал какую-то внутреннюю уверенность, которая не требовала от него никаких доказательств. Видеть это подрагивающее сияние и не узнать его, было невозможно. Рафт схватил амулет, но сделал это так резко, что цепочка на груди Дарума лопнула. Не раздумывая, он перехватил руку Юранн занесенную для удара. Она зарычала и, изогнувшись, как лук, принялась из последних сил, отчаянно, бороться за свое оружие. Потеряв равновесие, они оба упали возле дивана, но продолжали молчаливую схватку. На полу хрустнула арфа, лопнула и пронзительно зазвенела струна.

Полусонный Дарум приподнялся на диване, вглядываясь в едва различимые, катающиеся по полу фигуры. Совершенно неожиданно для Рафта, Юранн отпустила кинжал, отскочила назад, наклонилась и схватила арфу. Ее пальцы пробежали по струнам, и струны грубо задрожали и забили тревогу.

Опасность! Проснись! Враги!

От оглушительного, настойчивого звука дрожали стены. Царь, с трудом поднявшись на ноги, тряс головой и что-то бессвязно бормотал. Луч света из сокровищницы бил ему прямо в глаза, и поэтому Рафт казался ему лишь тенью на фоне ослепительного и грозного блеска оружия.

Музыка визжала и плакала. Издалека донесся топот бегущих ног. Выругавшись про себя, Рафт стремительно повернулся и бросился к двери, через которую он еще совсем недавно вошел сюда. Он молился, чтобы она не оказалась закрытой. Откинув портьеру и увидев открытый проем, он бросился туда. В глазах сумасшедшего Властителя он был убийцей, а значит, оставалось ему только одно — бежать, и немедленно. Вряд ли царь станет выслушивать его объяснения, тем более, если в них будет звучать имя Юранн.

Рафт цепко удерживал в памяти план замка, помня карту, он понимал, что один неверный поворот, и он потеряется. Вот здесь, напрягал память Рафт, должен быть боковой коридор. Не замедляя шага, он свернул в сторону. Отдаленные голоса преследователей подстегивали его не хуже хлыста. Помня об опасности, Рафт еще крепче сжал в руке револьвер. Теперь он мог пригодится ему больше, чем кинжал. Да, только сейчас Рафт осознал все коварство плана Юранн, она хотела смерти Дарума, а подставить под удар собиралась чужака.