— Гайят, — сказал наконец он очень серьезно. — Ведь я не вечен. И боги заберут меня когда-нибудь из этого мира. И ты останешься совсем одна.

— Отец, — горячо подхватила она, — зачем сейчас говорить об этом? Подлость Римафеи огорчила меня не меньше, чем тебя. В такой момент, мне кажется, не стоит… — Она запнулась.

— Именно в такой момент, — строго заговорил Хаадид, — нужно задуматься о твоем будущем.

— Будущем?… — подозрительно протянула она.

— Да, о твоем будущем. Не делай вид, что ты не понимаешь, о чем я. Я этого не люблю.

— Ты намерен найти для меня еще одного супруга? — со вздохом спросила Гайят.

— Не серди меня, Гайят, — сказал король и резко, со звоном, поставил кубок на тумбу рядом. И уже мягче добавил: — Ты же сама понимаешь, настают тяжелые времена для Адья Тэрэк. Власть, королевская власть, должна быть сильна, как никогда. Иначе мы обречены, девочка моя.

Дочь скользнула к нему кошечкой и обняла за шею, в детстве она часто так делала, теперь очень редко, но тем приятнее были ее ласковые прикосновения сейчас.

— Но ведь ты еще совсем не стар, ты будешь править Адья Тэрэк еще долго… — говорила она у него над ухом, но тон ее был непонятен Хаадиду. Ему показалось, или он уловил сожаление в этом милом голосочке? Потому он отстранился и напустил на себя строгость.

— Только богам известно, сколько мне еще править. И у тебя, возможно, не будет времени на то, чтобы стать настоящей Правительницей земли Адья. Надо, чтобы уже сейчас ни у кого не возникало сомнений, что дочь моя станет королевой, достойной Великой Гайят.

— А у тебя, отец, есть сомнения…

Он перебил:

— Не во мне дело. Я уже вижу в тебе ее тень, пока только тень, но… И не только я, Таржид лишь вчера говорил мне то же самое. Но много и тех, кто вспоминает о правлении твоей прапрабабки как о легенде, не больше. Ты спрашиваешь, есть ли сомнения? Да, у многих есть сомнения в том, что дочь сможет заменить мне сына на троне! — сказал он с нажимом. — Особенно теперь.

Сильнее он бы не смог ее уязвить. Она побледнела, хотя обычно Гайят очень хорошо владела собой, да и грудь ее вздымалась сильнее, чем обычно. Хаадид хорошо знал свою дочь, сейчас она была в ярости. Он подождал немного, чтобы она пришла в себя, и продолжил:

— Трону Адья Тэрэк нужна мужская половина, Гайят.

Она молчала.

— Он будет твоей силой, твоим карающим мечом, его будут бояться, может, даже ненавидеть. И он должен быть настоящим воином, чтобы держать их всех в кулаке. А ты, Гайят, будущая королева, Гайят Прекрасная, Гайят Премудрая, Великолепная, будешь править землей Адья и держать в своем кулачке его.

Она раздумывала, — неожиданно затея отца оборачивалась довольно привлекательной стороной.

— Но не так-то просто… — вырвалось у нее.

— Это зависит и от тебя, и от него, — почти промурлыкал король.

Теперь он поднялся и ходил вокруг ее кресла. Она же нервно постукивала пальцами по свитку, который вновь незаметно оказался у нее на коленях.

— Я знаю, что ты отдаешь предпочтение не столько мужской отваге, сколько уму и проницательности, — нашептывал он.