– Он будет в таком состоянии, что ничего кроме каши в него не полезет, – ответил аварец.

Однако прошел час, другой и третий, съели и курицу, и круглобокие помидоры, и катышки белого соленого сыра, рассыпающегося в крупу, – а пленника все не везли. Кирилл нервничал и то и дело тискал пустую кобуру. Джамалудин пожал плечами и отправился спать, подложив под голову вместо подушки мешок с деньгами. Аслан забеспокоился и все время бегал куда то звонить.

Кирилл не спал сутки, и его сморил тяжелый сон. Он проснулся оттого, что кто то тронул его за плечо. Кирилл подпрыгнул и схватился за пустую кобуру. Потом он открыл глаза. Над ним стоял Джамалудин. Он выглядел спокойным и свежим.

– Они хотят, чтобы мы приехали к его дяде, – сказал Джамалудин, показывая на Аслана, – их не устраивает, что с нами русский. Они говорят: этот обмен происходит слишком близко от границы.

– Мне это не нравится, – сказал Кирилл.

– Мне тоже, – лаконично ответил Джамалудин.

Они выехали из дома в девять утра и скоро приехали в село недалеко от Урус Мартана, где жил дядя Аслана. Там, в селе, история в точности повторилась. Для освобожденного пленника вскипятили воду и сварили кашу, но Вадика все не везли и не везли. Дважды возле дома Темаевых притормаживали какие то непонятные машины, разворачивались и уезжали. Было уже восемь вечера, когда Джамалудин и Аслан вошли в комнату, где сидел Кирилл.

– Кто такой Федор Комиссаров? – резко спросил Джамалудин.

– Это такой человек из ФСБ, – удивленно начал Киррил.

– Я не спрашиваю, знаешь ли ты его. Я спрашиваю, обращались ли вы к нему за посредничеством?

– Ну, по правде говоря, он пришел к нам сам, – сказал Кирилл, – сказал, что у него есть возможность выкупить Вадима. Ну, мы не ответили ему ни да, ни нет, потому что появился ты.

– Поздравляю, – сказал Джамалудин, – этот Комиссаров вчера разговаривал с Бараевым. Он позвонил ему прямо в Урус Мартан. Он сказал, что привезет ему три миллиона, и теперь наши два им, конечно, не нужны.

Неприятный холодок пробежал по спине Кирилла. Он вдруг ясно представил себе их положение. Они были в сердце Чечни, в сотне километров от ближайшего места с русским названием и русскими войсками, с двумя миллионами долларов в заплечном рюкзаке, и единственной гарантией их безопасности служил уважаемый человек по имени Муса, оставшийся заложником у людей Джамалудина. С учетом сложившихся обстоятельств эта гарантия стремительно портилась.

Джамалудин вынул из кармана щегольский «глок» Кирилла, проверил обойму и протянул его владельцу.

– Вставай, – сказал он, – мы уходим.

– Сейчас? Ночью?

– Ты намерен дожидаться утра? К сегодняшнему дню половина Чечни знала, что по Урус Мартановскому району бегают два миллиона долларов. Ты хочешь, чтобы к завтрашнему утру об этом узнала вся Чечня?

В доме Темаевых был подземный ход, выводивший прямо к козьей тропе за окраиной ночного села. Этим ходом они и ушли, оставив белую «Девятку» во дворе, где ее могли видеть случайные и неслучайные наблюдатели. Кирилл понимал, что ход был вырыт не для того, чтобы гонять на водопой коз, но помалкивал. Они протиснулись через земляной лаз и через полчаса оказались в ночной «зеленке».

Еще через пятнадцать минут Аслан Темаев уверенно свернул с тропы и стал карабкаться по склону вверх, руководствуясь какими то одному ему известными приметами. Он рассчитывал перевалить через мелкие в этом месте предгорья и спуститься в соседнее село, а там сесть на рейсовый автобус. То, что по Чечне ездили автобусы, удивило Кирилла не меньше, чем если бы ему сказали, что в здешних горах до сих попадаются динозавры.