Было слишком темно, чтобы разглядеть какие-то детали. Бойс зажег спичку и поднес ее к свече.

Комната... должна была быть немного другой. Обставленной более богато. Где шторы? Украшения? Шелк? Но она по-прежнему выглядела именно так, как должна была выглядеть. Как...

Фитиль загорелся и медленно расцвел золотистым овалом.

Бойс затаил дыхание.

— Чего-то не хватает, — тихо произнес он. — Чего-то...

Кристалл, который он носил с собой два года, буквально заморозил его пальцы, когда он чисто рефлекторно вынул его. Бойс поднес камень к свече, и пламя начало выбивать искорки с его граней. Комната на секунду наполнилась скачущими светлячками, а на полу, стенах и потолке безумно заплясали огоньки. Рука Бойса затряслась.

Теперь он вспомнил, что в этот потерянный год уже подносил кристалл к свече, пока она... она...

Внезапно на стенах появились тени. Они шевелились, становились все гуще, пока Бойс смотрел на них округлившимися глазами. Вокруг него собиралось и росло странное тусклое убранство, теневые занавески принялись развеваться, словно призраки на призрачном ветру, дуновения которого он не чувствовал. Из несуществующих складок сверкнули драгоценности.

Бойса все еще окружали голые доски, серые, пыльные и потрескавшиеся, но декоративные занавески уже начали принимать теневую форму, бесшумно шелестя на ненастоящем, беззвучном ветру. Тени становились все гуще и гуще. Доски уже практически скрылись под призрачным убранством, словно голые кости скелета, обрастающие эфемерной плотью иллюзорного мира.

С каждым трепетанием пламени свечи гобелены становились все плотнее и реальнее, а драгоценности сверкали все ярче. Под ногами был богато расшитый ковер, похожий на слой толстой, мягкой пыли. Словно паутина, сплетенная сказочными пауками, потолок покрывали волны бледного шелка, куда были вплетены цветочные гирлянды. И тем не менее, сквозь всю эту красоту Бойс по-прежнему видел голые стены комнаты, серые доски, пыльные и неухоженные.

Он снова поднес камень к свету, его рука уже почти не дрожала. И теперь пламя свечи, пройдя через множество граней неправильной формы, отбросило на одну из стен паутину света, вовсе не иллюзорную. И там исчезли голые доски. Там, куда упал свет, на стене образовался кристаллический узор замысловатой формы, такой тонкий и чистый, как снежинка.

Казалось, узор становился все ярче прямо на глазах Бойса. На стенах колыхались призрачные занавески, над головой волнами вздымались шелковые гирлянды, но узор на стене был неподвижен и становился более и более насыщенным и ярким. Свет от пламени свечи мощно лился через кристалл, словно усиливаемый линзой, и падал на стену некой материальной субстанцией. Он пропитывал стену, растворял ее и вытравлял на ней узор кристалла, словно какой-то странной, яркой кислотой, оставлявшей вечный след на поверхности, куда падал рисунок света.

Через узор дует ветер... — смутно заметил Бойс. Занавески развевались от сложного узора на стене в обе стороны, будто свет вырезал проход наружу, и из другого мира дул легкий ветерок.

Но это было дыхание другого мира, поскольку Бойс не ощущал его.

Внезапно его рука задрожала. Это было невозможно. Этого не могло быть. Это была галлюцинация, рожденная алкоголем, и через секунду он очнется в каком-нибудь тусклом уголке бара с громкой металлической музыкой в ушах и толпой вокруг, а не с этими бесшумными занавесками на стенах, выглядящими так пугающе знакомо.

Руки Бойса задрожали — да. Но не свет на стене. Не веря своим глазам, Бойс медленно опустил кристалл. Свет не изменился. Бойс стиснул кристалл — камень был еще холоднее, чем прежде, от чего его рука замерзла — и положил гладкий блестящий предмет обратно в карман, не сводя глаз со стены.