VII

Дженнифер автоматически направила свой парализатор на… — нет, это явно была не статуя времен фойтанской империи, — и нажала на спусковой крючок. И лишь после этого задумалась, зачем она совершила это агрессивное и бесполезное действие. Если Великий был голографической проекцией или роботом, то ее выстрел вообще не мог причинить никакого вреда. Но даже если он был живой, самое большее, что она могла сделать, это заставить его почесаться. Все, что она в тот момент осознавала, это то, что ей необходимо оружие, и парализатор был лучшее, что оказалось под рукой.

Великий отчаянно зачесался.

— Он настоящий, — сказал Гринберг. Его голос звучал так, как будто он хотел обвинить в этом Дженнифер.

— Я рада, ты ведь тоже думал, что этого не может быть, — сказала она. Она убрала парализатор. Ей совсем не улыбалось приводить в ярость кого-либо с плотоядными клыками и в четыре раза тяжелее нее.

Фойтанец подошел к Дженнифер. Он не проявлял агрессивности, только любопытство. Он сказал что-то на своем языке. Произношение слов не слишком отличалось от произношения фойтанцев с Одерна. Единственная неприятность состояла в том, что без переводчика Дженнифер не могла ничего понять. Она развела руками, потрясла головой и попыталась оскалиться на манер фойтанцев, когда те желали «нахмуриться».

— Я надеюсь, у меня получится пошевелить ушами, — прошептала она Гринбергу.

Гринберг сосредоточился и зашевелил ушами, они двигались примерно на сантиметр взад-вперед. Дженнифер уставилась на него. Его улыбка была одновременно робкой и гордой.

— Я не делал этого с тех пор, как был ребенком, поэтому не был уверен, что у меня получится.

Дженнифер не была уверена в другом, в том, что шевеление ушами принесет какую-нибудь пользу. Великий стал перед ней и опустился на колени так, чтобы его глаза были вровень с ее. Эти глаза не были полностью черными как смоль, глазами фойтанцев с Одерна, они были глубокими, насыщенного зелено-синего цвета, как бы оттеняя Великих. Такой оттенок глаз у человека наверняка казался бы сногсшибательным. Но в данном случае он был просто чужим.

— Мы пришли с миром, — сказала Дженнифер, понимая, что чужеземец все равно ее не поймет. Она также осознала, что это с трудом можно назвать правдой: они пробили себе проход внутрь башни при помощи взрыва, а кроме того, вне радиуса безумия, определяемого Великим Неизвестным, в данный момент шло полномасштабное сражение. Не говоря уже о том, что несколько вооруженных фойтанцев с Роф Голана находились внутри рокового радиуса, хотя в данный момент они скорее всего были не в состоянии применить оружие.

Гринберг держал руки перед собой ладонями наружу. Многие расы использовали этот жест для того, чтобы продемонстрировать мирные намерения. Дженнифер попыталась припомнить, не видела ли она его, когда они находились среди фойтанцев с Одерна. Кажется, нет. Хотя, насколько она могла судить, фойтанцы не часто демонстрировали мирные намерения.

Великий продолжал изучать людей. Визуальный осмотр, по-видимому, не удовлетворил его, поэтому Великий еще и обнюхал их, как преданный пес, к чему оба отнеслись весьма сдержанно. Дженнифер очень хотелось, чтобы не было этих последних часов холодного пота и ужаса после того, как фойтанцы с Роф Голана атаковали исследовательскую базу своих двоюродных сородичей с Одерна.

Наконец, к ее облегчению, Великий выпрямился. Он сказал несколько слов ни к кому не обращаясь. Перед ними, как будто в видеоколлаже, одна за другой стали возникать голографические картинки чужих рас. Дженнифер узнала пару видов, но большинство были для ей неизвестны.