— Да, возможно, но почему мы должны это делать? — резонно спросил Солут Мек Кем. — Я повторяю: что вы предложите в обмен за эту услугу? Поторопитесь. Я не склонен торговаться с созданиями. Если бы не та роль, которую вы сыграли в затягивании начала сражения, результат которого неизвестен, уверяю вас, я бы не стал тратить на вас свое драгоценное время.

— О, охотно верю, — согласилась Дженнифер. — Все ваши виды в этом похожи. Если бы вы только могли стать хоть чуточку более беззаботными…

— Что именно вы от нас хотите? — спросил Гринберг. — У меня есть товары с Одерна и товары, произведенные людьми. Я также могу дать вам информацию о том, как выглядит эта часть галактики в настоящее время. Скажите лишь, что вас интересует.

— Создания, на эти вещи могли бы польститься копии ваших сородичей. Но меня эта дребедень не сможет склонить к тому, чтобы стереть образцы с наших матриц. Очевидно, ваш род является частью галактики, о которой нам потребуется хорошая информация. Если вы полагаете, что мы откажемся от такой информации, то вы заблуждаетесь.

— Я рассказал вам, что у нас есть, — медленно проговорил Гринберг.

Дженнифер почувствовала, что ее брови непроизвольно нахмурились. Ей не хотелось оставлять в руках фойтанцев никаких следов кроманьонцев.

— А как вы отнесетесь к такому предложению? — спросила она. — Хотите ли вы, чтобы мы рассказали вам, как жить в мире со всеми современными фойтанцами, для которых нет ничего лучше, чем увидеть вас всех мертвыми?

— Создания, если вы сможете рассказать нам, как жить в мире с водранами, вы сможете просить за это все, что захотите.

Дженнифер опустила взгляд на носки своих ботинок. Если бы только она была героиней из среднеанглийского романа, то ответ был бы на кончике языка. Неужели Майлз Форкосиган или Доминик Фландри позволили бы себе стоять молча?

— Если только… — тихо начала она, однако мгновение спустя закончила уже более уверенно: — Хорошо, возможно, я могу сказать.

— Тогда давай, создание, действуй. Расскажи мне, как я могу жить в мире с теми, к кому испытываю инстинктивную антипатию. Научи меня. Я готов впитывать очарование твоей мудрости.

Квопилл использовал иронию подобно дубине.

— В действительности я не могу сказать вам это определенно, — сказала Дженнифер. — Но, возможно, всего лишь возможно, я смогу предложить вам путь, идя по которому, вы найдете ответы на свои вопросы сами, если только действительно хотите этого. — Во всем этом деле был один тонкий момент, и она знала это. Если бы квопиллы и водраны хотели сражаться, они бы сражались, и добрые намерения так и остались бы лишь добрыми намерениями.

— Продолжай. — Солут Мек Кем, похоже, пока не желал высказываться на этот счет.

— Хорошо. Вы уже знаете, что фойтанцы с Одерна доставили сюда людей, а именно нас, потому что сами они не могли проникать внутрь того, что они называли Великим Неизвестным, — области, окружавшей ваш корабль.

— Да, мы сделали так, чтобы любопытные водраны не могли бы мешать нам.

— Отлично. — Дженнифер продолжила: — Причина, по которой фойтанцы с Одерна доставили меня сюда, состоит в том, что среди моего народа я являюсь экспертом по древней форме литературы, называемой научной фантастикой. Это такой вид литературы, которая в чистом виде основана на экстраполяции какого-либо из реальных событий настоящего, умышленно взятого в крайних его формах, или рассматривает предположение, про которое известно, что оно реально неосуществимо, и далее рассматривается, что произойдет, если это нереальное предположение вдруг осуществится.