Так они провели уже две недели, в пещерах, разбросанных по всему континенту. Постепенно они начали привыкать, хотя отсутствие туалетов оставалось проблемой.

Ринсвинд, однако, вместе с Обгоревшей Палкой сидел в отдалении от костра.

В данном случае было важным не столько знание языков, сколько способность донести что-то до понимания собеседника. Но Обгоревшая Палка учился быстро, а у Ринсвинда уже был многонедельный опыт. Сам диалог состоял из окончаний и ударений, основанных на звуке «гррр» в сочетании с разными жестами, но его смысл состоял в следующем:

«Итак, идею рисования углем ты уже освоил, а теперь позволь мне обратить твое внимание вот на эти красители. Это Бееелый — тут все просто, это Крааасный — он похож на кровь, а это Жееелтый — вроде, эмм, яичного желтка. Куд-кудах-тах-тах? И еще я нашел четвертый цвет — это бледная коричневая охра, которую мы пока что будем называть цветом «детской неожиданности»»

«Пока все ясно, Остроконечная Шляпа», — выражением этой мысли стал прилежный кивок.

«Вот тебе большой совет. Немногие об этом знают», — сказал Ринсвинд. — «Мы берем животных, так, которых ты уже пробовал рисовать — молодец, — но теперь нужно сделать то, что мы называем «раскраской». Здесь тебе придется потрудиться. Тебе пригодится разжеванная веточка. А теперь смотри, как я, тщательно подбирая оттенки, добиваюсь того, что — как бы это сказать?»

«Ого, похоже на настоящего  буйвола! Жуть какая!»

«Дальше будет лучше. Могу я взять уголь? Спасибо. А это что?»

Ринсвинд аккуратно нарисовал еще одну фигуру.

«Мужчина с большим [106]?» — спросил Обгоревшая Палка.

«Что? О. Извини, не так нарисовал… Я имел в виду вот это …»

«Мужчина с копьем! Эй, он бросает копье в буйвола!»

Ринсвинд улыбнулся. За последнюю пару недель у него было несколько неудачных попыток, но Обгоревшая Палка обладал подходящим складом ума. Он был впечатляюще простым, а среди людей по-настоящему простой ум — большая редкость.

«Я как увидел тебя, так сразу понял, что в тебе есть что-то разумное», — соврал Ринсвинд. — «Возможно, все дело в том, что твои надбровные дуги показались из-за угла на две секунда раньше, чем ты сам». Обгоревшая палка широко улыбнулся. Ринсвинд продолжал: «Теперь тебе нужно задать себе один вопрос: насколько эта картинка на самом деле реальна ? И где находилась картинка до того, как я ее нарисовал? Что случится теперь, когда она нарисована на стене?»

Волшебники наблюдали, сидя вокруг костра.

«Зачем он тыкает в картинку?» — спросил Декан.

«Думаю, он начинает понимать мощь символов», — сказал Чудакулли. — «Эй, если больше никто не хочет ребрышек, то я их доем».

«Соуса для барбекю нет», — простонал Преподаватель Современного Руносложения. — «Сколько лет осталось до сельскохозяйственной революции?»

«Вероятно, сотни тысяч лет, сэр», — ответил Думминг. — «А может, намного больше». Тяжело вздохнув, Преподаватель Современного Руносложения обхватил голову руками.

Ринсвинд подошел к ним и сел рядом. Другие люди из клана Обгоревшей Палки до отвала наелись дармовой едой и теперь внимательно за ним наблюдали.

«Кажется, все идет хорошо», — сказал он. — «Он наверняка усвоил связь между реальностью и картинками в его голове. Картошки так и нет?»

«Может, через много тысяч лет и будет», — проворчал Преподаватель Современного Руносложения.