-  Я слышал, что ты волшебник, - прямо сказал Кулл, подпирая подбородок рукой и устремляя мрачный взгляд на стоявшего перед ним человека. - Можешь ты творить чудеса?

    Чародей протянул руку. Его пальцы разжались и сжались, как когти птицы.

    -  Разве это не чудо, что эта слепая плоть повинуется мысленным приказам моего мозга? Я хожу, дышу, говорю - и это истинное чудо.

    Кулл поразмыслил немного, а затем спросил:

    -  Можешь ты вызвать демонов?

    -  Конечно. Я могу вызвать демона более ужасного, чем все обитатель страны духов - просто ударив тебя по лицу.

    Кулл дернулся, затем кивнул.

    -  Ну а мертвые? Можешь ты говорить с мертвецами?

    -  Я все время говорю с мертвецами, как говорю сейчас с тобой. Смерть начинается с рождением, и любой человек начинает умирать в тот миг, когда появляется на свет. Ты уже мертв, царь Кулл, ибо ты уже родился.

    -  Ну, а ты? Ты старше всех людей, которых я видел. Разве волшебники не умирают?

    -  Люди умирают, когда приходит их час. Ни раньше, ни позже. Мой час еще не пробил.

    Кулл поразмыслил над этими ответами.

    -  Тогда похоже, что величайший волшебник Валузии лишь обычный человек, и я даром потратил время, явившись сюда.

    Тузун Тун покачал головой.

    -  Люди не более, чем люди, и величайшие из них те, кто быстрее всего познают самые простые вещи. Посмотри-ка лучше в мои зеркала, Кулл.

    Потолок и стены состояли из множества зеркал, точно подогнанных друг к другу, хотя и самых различных форм и размеров.

    -  Зеркала - это целый мир, Кулл, - с глубоким убеждением сказал волшебник. - Посмотри в мои зеркала и постигни мудрость.

    Кулл выбрал одно наугад и пристально уставился в него. Зеркала на противоположной стене, отраженные в нем, отражали другие, так что ему казалось, что перед ним протянулся длинный светящийся коридор, образованный отражениями, в дальнем конце которого двигалась крохотная фигурка. Кулл долго разглядывал эту картину, пока не сообразил, что фигурка была его собственным отражением. Он продолжал вглядываться и его охватила странная досада. Ему показалось, что эта крохотная фигурка была им самим, подлинным Куллом, уменьшенным расстоянием. Поэтому он отошел от зеркала и встал перед другим.

    -  Гляди внимательно, Кулл. Это зеркало прошлого, - услышал он слова волшебника.

    Серый туман струился перед ним, клубился, растекаясь и меняясь, словно призрак огромной реки. В его просветах Куллу раскрывались отрывочные странные и ужасные видения. Люди и звери кишели там, а также и фигуры, непохожие ни на людей, ни на зверей. Огромные экзотические цветы ярко светились в серой мгле, высокие деревья тропиков возвышались над зловонными болотами, где с ревом барахтались огромные рептилии. Небо закрывали крылья летающих драконов, а не знающие покоя моря обрушивались ревущими валами на болотистые побережья. Человека еще не существовало, он был лишь сонной грезой богов, и странными были те кошмарные фигуры, что бродили по шумным джунглям. Там были схватки, и пожирание, и дикая любовь, и смерть была там, ибо жизнь и смерть всегда идут рука об руку. Над покрытыми слизью пологими берегами звучало рычание чудовищ и неописуемые твари бродили под непрерывно струящимся дождем.

    -  А вот это - зеркало будущего.

    Кулл заглянул в него молча.

    -  Что ты видишь?

    -  Странный мир, - с трудом выдавил из себя Кулл.