Роберт Говард. Зеркала Тузун ТунаЦарь Кулл - 12
Край, унылый как стон. Погружен в вечный сон Вне пространства и времени он. * * * Даже царями порой овладевает огромная душевная усталость. Тогда золото трона становится медью, дворцовые шелка - дерюгой. Драгоценности царского венца начинают поблескивать тускло, словно льды замерзшего моря, речь человеческая превращается в побрякивание шутовских бубенчиков и появляется ощущение нереальности окружающего. Даже солнце видится лишь медяшкой в небесах, и не несет свежести дыхание зеленого океана. В таком вот настроении и восседал однажды Кулл на троне Валузии. Все развертывалось перед ним бесконечной, бессмысленной панорамой: мужчины, женщины, жрецы, события и тени событий. Все, чего он добился, и все, чего желал достичь. Все возникало и исчезало, словно тени, не оставляя следа в его душе, лишь принося страшную душевную опустошенность, и все же Кулл не был утомлен. В нем жило страстное желание того, что было превыше его самого и превыше двора Валузии. Беспокойство росло в нем, и странные, ослепительные грезы рождались в его душе. По его приказу явился к нему Брул, Убивающий Копьем, пиктский воин с островов Запада. - Владыка царь, ты устал от придворной жизни. Отправимся со мной на моей галере и поборемся немного с бурными волнами. - Нет, - Кулл оперся подбородком в задумчивости на свою мощную руку. - Я пресыщен всем этим, города не привлекают меня и на границах все спокойно. И больше я не слышу песен морей, которые я слышал в реве прибоя, когда лежал мальчишкой под сияющим звездами небом на берегах Атлантиды. Нечто странное происходит со мной и меня сжигает жажда, превыше любой земной жажды. Оставь меня. Брул вышел, полный сомнений, оставив царя погруженным в унылые размышления. И тут к Куллу приблизилась девушка-служанка и прошептала: - Великий царь, ищи Тузун Туна, чародея. Он владеет тайнами жизни и смерти звезд в небе и бездн морских. Кулл глянул на девушку. У нее были волосы, как чистое золото, а ее фиалковые глаза были странно скошены к вискам. Она была прекрасна, но Куллу не было дела до ее красоты. - Тузун Тун, - повторил он. - Кто это? - Волшебник Древнего Народа. Он живет здесь, в Валузии, у Озера Видений, в Доме Тысячи Зеркал. Ему все ведомо, владыка царь. Он говорит с мертвыми и ведет беседы с демонами Погибших Земель. Кулл поднялся на ноги. - Я поищу этого фигляра. Но помни: ни слова о том, куда я иду, слышишь? - Твоя рабыня повинуется тебе, господин, - сказала она, почтительно опустившись на колени, но когда Кулл повернулся к ней спиной, не ее алых устах появилась хитрая улыбка, а узкие глаза коварно блестнули. Кулл пришел к обиталищу Тузун Туна у Озера Видений. Широко простирались голубые воды этого озера и много роскошных дворцов высилось на его берегах. Бесчисленное множество прогулочных лодок, украшенных лебедиными крыльями, лениво скользили по тихой глади, и повсюду звучала тихая музыка. Дом Тысячи Зеркал был высок и просторен, но ничем особенным не выделялся среди других. Огромные двери стояли распахнутыми настежь, так что Кулл взошел по широкой лестнице и вошел в дом, так никого и не встретив по пути. Там, в огромном покое, чьи стены были сделаны из зеркал, он нашел Тузун Туна, чародея. Человек этот был стар, как горы Зальгары, кожа была сухой и морщинистой, но холодные серые глаза горели блеском стали. - Кулл Валузский, мой дом - твой, - приветствовал он царя, отвешивая поклон со старомодной учтивостью и жестом приглашая царя опуститься в троноподобное кресло. |
