-  Время шагает вперед, - сказал Тузун Тун тихо. - Мы живем сегодня. Зачем нам заботиться о завтрашнем дне, или вспоминать о вчерашнем? Колесо вертится и народы возносятся и исчезают, мир изменяется и человечество возвращается к дикости, для того лишь, чтобы вновь возвыситься столетия спустя. Еще до возникновения атлантиды Валузия уже существовала, а до Валузии существовали Государства Древних. Да, мы тоже шли к высотам по следам предшествовавших нам исчезнувших племен. Ты, пришедший с зеленых приморских холмов Атлантиды дабы завоевать древнюю корону Валузии, ты считаешь мое племя древним, ибо мы владели этими землями еще до того, как валузийцы пришли с востока, в те дни, когда еще не появились люди в странах моря. Но люди были здесь и тогда, когда Племена Древних пришли сюда с пустошей, а перед теми людьми были и другие, и племя сменяло племя. Народы уходят и их забывают, ибо такова судьба человеческая.

    -  Да, - сказал Кулл. - Но разве не жаль, что красота и слава человека обречена исчезнуть, словно дымка над летним морем?

    -  Зачем жалеть, раз такова их судьба? Я не скорблю о былой славе моего народа, не тружусь ради тех народов, которым суждено прийти. Живи сегодняшним днем, Кулл, живи сегодняшним днем. Мертвые мертвы, а неродившиеся еще не существуют. Что тебе до того, что люди позабудут тебя, раз ты сам позабудешь себя в молчащих мирах смерти? Смотри в мои зеркала и будь мудр.

    Кулл повернулся к другому зеркалу и заглянул в него.

    -  Это зеркало величайшего волшебства. Что ты видишь в нем, Кулл?

    -  Ничего, кроме себя самого.

    -  Приглядись внимательно, Кулл. Это и вправду ты?

    Кулл вгляделся в огромное зеркало и его двойник глянул на него из туманных глубин.

    -  Встав перед этим зеркалом, я вызвал этого человека к жизни, - задумчиво прошептал Кулл, уперев подбородок в кулак. - Это выше моего разумения, ибо впервые я увидел его в спокойных водах озер Атлантиды, а потом часто встречал его взгляд в оправленных золотом зеркалах Валузии. Он - я, тень меня самого, часть меня. Я могу призвать его к существованию или заставить исчезнуть по моей воле. И все же…

    Он замолчал. Странные мысли кружились в его мозгу, словно призрачные летучие мыши во тьме пещеры.

    -  И все же, где он, когда я не стою перед зеркалом? Разве может человек так легко создать и уничтожить тень жизни и существования? Откуда я знаю, что когда я отхожу от зеркала, он исчезает в бездне Несуществования?

    И, клянусь Валкой, кто из нас настоящий человек? Кто из нас лишь призрак другого? Быть может, эти зеркала - только окна, сквозь которые мы смотрим в другой мир. Думает ли он тоже, что и я? Быть может, я для него - лишь тень, отражение самого себя, как он - для меня. И, если я - всего лишь призрак, что за мир существует по другую сторону зеркала? Какие воинства сражаются там и какие цари правят? Этот мир - все, что я знаю. А ничего не ведая о каком-либо другом, как могу я судить об этом? Наверно, там зеленеют холмы и гремят прибоем моря, и на широких равнинах люди скачут на битву. Скажи мне, о обладатель высшей мудрости, существуют ли иные миры помимо нашего?

    -  Человеку даны глаза, чтобы видеть, - отозвался чародей. - Но чтобы увидеть, надо сперва поверить.