Марго улыбнулась, но глаза ее оставались серьезными.

— Я знаю, что при Карлосе тебе разрешалось действовать на свое усмотрение, и не хочу конфликтовать с тобой насчет этого, хотя сейчас так уже не делают. Ты добиваешься исключительных результатов — и в хорошем смысле, и в плохом… И очень дорого обходишься. Оставляешь после себя разруху и ресурсов требуешь больше, чем любой другой.

— Я договорился о встрече с Юханом Йонсоном. Хочу просмотреть записи с камер видеонаблюдения на площадке.

— И думать забудь, — предупредила Марго.

Йона вышел из кабинета. Уже сейчас он предчувствовал, что расследование окажется гораздо, несравненно глубже, чем они могут себе представить.

15

Когда Йона вышел из лифта, Юхан Йонсон уже ждал его на верхнем этаже студенческого общежития «Нюпонет», что на Шёрбэрсвэген.

Почти лысый, но с седоватой бородкой и густыми бровями, Йонсон предстал перед гостем в трусах и застиранной футболке, на которой значилось «Fonus».

В распоряжении Юхана был весь этаж, но он все-таки вытащил на лестничную площадку столик с компьютером и два раскладных стула.

— Туда уже даже не войти. — Он указал на дверь квартиры. — Когда дело доходит до компьютерного оборудования, я все тащу к себе — ничего не могу с собой поделать.

— Кровать и ванна — тоже нужное оборудование, — улыбнулся Йона.

— Трудно, когда все непросто, — вздохнул Юхан.

Йона уже знал, что на самой детской площадке камеры ничего не записали — она располагалась в «слепой зоне» за Школой экономики. Но дело происходило в центре Стокгольма, а бóльшая часть центра все-таки находится под прицелом видеокамер.

Основываясь на температуре тела Йенни Линд, норрмальмские эксперты определили, что смерть наступила ночью, в три часа десять минут. Однако окончательное суждение о времени смерти, с учетом всех параметров, должен был вынести Нолен.

— Может, это и есть, как вы говорите, jättipotti, — начал Юхан. — На игровую площадку камеры не направлены, так что у нас нет записей, на которых кто-нибудь приближался бы к месту преступления или покидал его… Но на записи на несколько секунд появляется жертва… а также свидетель, если только мы сможем его найти.

— Отлично. — Йона уселся рядом с Юханом.

— Еще мы отследили людей, которые появлялись в этом районе до и после убийства… некоторые, прежде чем исчезнуть, попали на несколько камер.

Юхан взял пакетик «Поп-рокс», надорвал уголок и высыпал конфеты-шипучки в рот. Пока он вводил команду, леденцы у него во рту задевали о зубы и тихо шипели.

— О каком временном промежутке идет речь? — спросил Йона.

— Я отслеживал записи с девяти вечера, когда народу на игровой площадке было много, в первый час — не одна сотня… И закончил половиной пятого утра, когда на площадку уже слетелись полицейские.

— То, что надо.

— Еще я смонтировал записи с разных камер так, чтобы проще было отследить каждого конкретного человека.

— Спасибо.

— Начнем с жертвы. — И Юхан запустил запись.

На экране компьютера пошла темная запись; цифры вверху отсчитывали время. Камера, установленная на Свеавеген, снимала вход в метро на Родмансгатан. На периферии изображения виднелись парк и торец Школы экономики с апсидой актового зала.

Изображение было довольно четким, хоть и темным.

— Она скоро появится, — прошептал Юхан.

Три часа ночи. Дождевые капли, освещенные фонарем, казались косыми царапинами.