Я лишь покачал головой. Ром начинал мне нравиться. Самоирония – хорошее качество, напрочь отсутствующее у глупых людей. Но тут колеса наших телег загремели по брусчатому покрытию моста. Через несколько минут наш караван въехал в ворота. Стоявшие вдоль стен широкой арки солдаты с копьями наперевес проводили нас ленивым взглядом, и мы очутились в городе.

В отличие от Янежа, здесь даже на окраине имелись мощеные дороги. То здесь, то там, возвышались трех-, а кое-где даже четырехэтажные дома.

Правда, архитектура их не отличалась особым изяществом. Все было геометрически просто и правильно. Лишь иногда на глаза попадалась какая-нибудь лепнина по периметру фасадов или странного облика статуи на входе.

Народ вокруг нас был довольно необычным. Здесь было еще больше рас, чем в Янеже. После того как я увидел какого-то здоровяка трехметрового роста, с хоботом вместо носа и четырьмя руками, то перестал удивляться.

– Это Элефг, – объяснил Ром, заметив мою реакцию. – Метис. Помесь эльфа и гоблина. Правда, не знаю, как мог эльф снизойти до гоблинши, или наоборот.

– Любовь зла, полюбишь и козла, – подал голос откуда-то сзади Илья. – Или приперло кому-то очень сильно.

Ром на долю секунды замолчал, а потом захохотал во все горло. Успокоившись, он продолжил:

– Ну, в мире все случается. Кстати, не обращайте внимания на его угрожающий вид. Добрейшей души создание!

– Куда мы едем? – поинтересовался я у него.

– К моему другу, Комуальду. Можете звать его Ком. Он из нашего клана и командует здесь местной общиной гномов. У него мы остановимся, а завтра двинемся дальше. Еще пять дней пути, и мы достигнем Ардага.

На этом все объяснения Рома закончились.

Когда мы свернули с широкой центральной улицы на одну из узких улочек, пересекавших ее, мое внимание привлекла небольшая группа одетых в белые халаты, обритых наголо людей. Они с открытыми ртами слушали какого-то невзрачного старика с горящими глазами. Кстати, надо сказать, что за время нашего путешествия, я заметил, что как-то удивительно быстро схватываю местные языки и диалекты, несмотря на диагностированную еще в английской спецшколе злобным завучем «лингвистическую тупость».

Речь старика перед группой в белых одеждах была, судя по его жестам, довольно агрессивной. Едва увидев нас, он сразу впился своим горящим взглядом в меня и громко возопил:

– Вот, смотрите дети мои! Едет, проклятый! Посланник Моргота, который есть его правая рука. Пусть он не ведает того сам, но чрево его несет в себе страшное семя разрушения и смерти. Убейте его дети мои и не допустите пришествия на землю мрака! Вперед! Убейте!!!

«Чревы» и «мраки», заподозренные во мне этим самозваным перезрелым фюрером, могли бы показаться невинной шуткой городского сумасшедшего, и все разрешилось бы милыми улыбками, но тут на нас с обнаженными мечами устремились бритоголовые штурмовики. Но со мной были гномы. Они не стали медлить. Зазвенели мечи, и незваные и нежданные противники обратились в паническое бегство. Старик, которому я жаждал оторвать голову, куда-то под шумок исчез.

– Пошли, – прошипел Ром, оглядываясь по сторонам, – пошли быстрее. Пока не появилась местная полиция. Денег жалко, да и времени нет!

– А что это за Моргот? – осведомился я у него. Столь внезапное нападение требовало хоть какого-то объяснения. Тем более, что этот деятель считает меня его посланником. Должен же я понимать, за что мне в следующий раз в темном переулке репу начистят!

– Потом, – махнул рукой Ром.