|
На площади перед ним было шумно. Отряд итальянской полиции безуспешно пытался снести самодельные торговые палатки. Эта процедура повторялась каждый день с занудным постоянством. Обычно к вечеру полиция все-таки сносила последний шатер, хозяина, если его удавалось поймать, препровождали в комендатуру, но к утру все торговцы снова толклись на прежних местах. Ягер обогнул шумящую и дерущуюся толпу и нырнул в неприметный подвальчик, источающий сладкий, дурманящий аромат. Человек, сидящий у дверей, дюжей комплекции малый, безразлично скользнул по Людвигу взглядом. Скользнул и отодвинулся от входа — проходи, мол. Ягер не заставил себя долго ждать и с головой окунулся в темноту помещения. Лестница, застланная коврами и ведущая куда-то в темноту, никак не отозвалась на подошвы офицерских сапог. Через несколько метров тусклый светильник обозначил поворот, и снова бесшумная темнота заскользила мимо Людвига. Наконец спуск кончился, и он очутился в помещении, где на полу, устланном коврами и циновками, лежали люди, вперив в пространство неподвижный взгляд. В воздухе витал сладкий дурман, источаемый десятками кальянов. Шум улицы остался где-то в прошлом., В носу засвербело. Страшно захотелось чихнуть. Людвиг не страдал пристрастием к постоянному курению гашиша, но иногда, с переменным успехом, пробовал это зелье. Галлюцинации, порождаемые им, не вызывали в Ягере никакого трепета. Скорее наоборот, ничего, кроме жалости к этим беспомощным людям, он не испытывал. А знать, что ты и сам превращаешься в подобное существо, даже если это происходит только в момент курения, было крайне неприятно. Главное, зачем он приходил в это место, — это встречи с агентурой. Рядом возник человек в жилетке на голое тело и в шароварах. Поклонился и вопросительно посмотрел на Ягера. — Кальян?.. — донесся до Людвига сильно сдобренный арабским акцентом голос. Ягер покачал головой. Человек тут же исчез. Одна из причин встреч в этом месте состояла в том, что хозяева не были назойливы. Найдя нужного человека, Ягер пересек зал и прилег на мягкие подушки в отдельной комнатке. — У вас не найдется немного табака? — спросил человек, возлежавший там вместе с полуголой, довольно немолодой женщиной. — Нет, только что выкурил последнюю трубку, — условной фразой ответил Ягер. Человек в белом костюме задумчиво покивал и всосал в себя дым из кальяна, потом передал трубку своей подруге. Та втянула яростно, так что в чашечке зашкворчало. Глаза ее подернулись осенним ледком. — Прошу вас, — сказал связной по-немецки. Он принял немного, но гашиш успел подействовать. Жесты были плавными, слова немного заторможенными. Жесткий немецкий язык в его устах приобрел явно арабский оттенок и цветистость. Впрочем, разум этого человека был закален достаточно, чтобы сохранять необходимую ясность в любой ситуации. — Они прибыли сегодня, — сказал Ягер также по-немецки. — Профессор с сопровождением. Дневники старика находятся у профессора. О цели путешествия он сам имеет весьма смутное представление. Руководит всем предприятием капитан… — Не надо имен, — предостерег Людвига человек, чем вызвал в Ягере легкое раздражение. Впрочем, этого связной не заметил, он был занят рассматриванием острой стрелки на своих белоснежных брюках. — … Капитан руководит всем, но и он, как мне кажется, окончательно не посвящен в суть. Этот человек практик. — Тогда в чем же смысл? — Они должны найти предмет и доставить его в Берлин. |
