— Чарис могла делать все, что хотела. — Джастин взглянула на часы, сигнализируя, что время вышло.

Я подняла руку. — Только еще одна вещь и я вас отпущу. Вам не показалось легким совпадением, что ваш отец исчез почти в то же время, что Чарис?

Джастин уставилась на меня. — Вы подразумеваете, что они сбежали вместе?

— Это никогда не приходило вам в голову?

— Конечно, нет. Папа ушел в июне. Она была с нами еще месяцы и месяцы после этого.

— Вообще-то, это было только до конца июля. Может быть, шесть недель или около того.

Что если у них была связь?

— О, это отвратительно.

— Ладно, это чистое предположение.

— Дурного вкуса. — Она поднялась.

— Кажется, мне лучше отпустить вас.

Хэзелвуд Спрингс на моей карте Калифорнии был маленькой точкой на шоссе 78, в пятнадцати километрах к югу от Кворума.

Маленький каркасный дом Ленни Рута стоял на шлакоблочных пилонах, что создавало пространство, где он хранил свое разнообразное оборудование.

Ленни ответил на мой стук. Ему было за шестьдесят, лицо узкое и морщинистое. Поверх слаксов и белой футболки на нем был длинный передник. В руках он держал помятую белую рубашку.

— Мистер Рут? Меня зовут Кинси Миллоун. Я надеюсь, что вы сможете ответить на несколько вопросов о человеке, работавшем у вас. Вы помните Фрэнки Миракла?

— Почему вы спрашиваете?

— Вообще-то, я — частный детектив, участвую в расследовании убийства. Это случилось в августе 1969. Фраэнки говорит, что работал у вас незадолго до этого.

Ленни моргнул. — Что вы знаете о глажке?

— О глажке?

— Моя жена уехала к своей матери до следующего понедельника, а сегодня вечером я должен быть на ужине у моей дочери. Мне нужно выгладить эту рубашку, но я не знаю как.

Вы покажете мне, как это сделать, и я расскажу вам все, что вы хотите знать.

Я рассмеялась. — Мистер Рут, вам повезло. Договорились.

Он передал мне рубашку, и я проследовала за ним через скромную гостиную в кухню в конце дома. Дверь в кладовку была открыта, и Ленни извлек оттуда гладильную доску. Он включил утюг. Я поставила переключатель на «хлопок» и стала ждать, пока утюг нагреется.

— Моя тетя Джин научила меня этому, когда мне было семь лет. Смотрите.

Я взяла влажную рубашку с двух сторон за кокетку и разгладила смявшиеся швы одним эффективным рывком.

— Начинать с этого?

— Да, если только у вашей рубашки не отсутствует кокетка. Потом — воротничок.

Я положила рубашку на доску и объяснила стретегию: кокетка, воротничок, затем манжеты, рукава и, наконец, сама рубашка.

Ленни внимательно следил, пока я не закончила гладить и не застегнула рубашку на проволочной вешалке. Дала ему другую рубашку из корзины и заставила попробовать самому. Он был медлителен и неловок, но для первого раза сделал удовлетворительную работу. Выключил утюг и указал мне на стул.

— Ну, что я могу рассказать вам о Фрэнки, кроме того, что он — самый никчемный парень, которого я встречал?

— Как долго он работал у вас?

— Шесть месяцев. Пьяный большинство дней и неумеха — в остальные.

— Как получилось, что вы его наняли?

— Самая большая ошибка в моей жизни, но я только что подписался на большой проект и помощь была нужна до зареза.

— В каком году это было?

— Между Рождеством 68 и летом 69. Хуже помощников не придумаешь — Фрэнки и его дружок.

— Какой дружок?

— Клифтон.