Игумнов взглянул вдоль платформы.

У перронного табло, в конце состава, виднелась кучка молодых кавказцев.

Игумнов разглядел центрового. Это был все тот же катала Джон, от которого он схлопотал по челюсти при задержании на Арбате вблизи киноотеатра «Художественный».

Джон тоже узнал ментов, показал на них приятелям.

Судя по всему, принудительный привод и обещание следовательши возбудить против Мусы и Эдика уголовное дело не поубавили им спеси.

Команда в виду ее могочисленности, настроена была агрессивно. Изгумнов узнал охранника, которого он видел у «Аленького цветочка»:

«Таймасхан… Метр с кепкой!»

Охранник и теперь что-то держал на плече — то ли зонт, то ли трубу.

— Как насчет ключей Джабарова… Что-нибудь удалось?

— В мастерской? Да, вот копия наряда на установку двери повышенной прочности, квитанция…

Игумнов быстро просмотрел бумаги.

— Годится. Качан тут?

— Нет, — Цуканов его на вокзале не видел.

— Попробуй разыскать. Пусть едет к эксперту насчет исследования пули. Пусть достанет его хоть из-под земли. Не мог же баллист загулять надолго!

Цуканов качнул головой:

— Я его знаю. Этот может.

— Что еще?

— Муса в кабинете с младшим инспектором… А часть этих… — он показал на платформу. — ходят по залам…

— Никола здесь?

— Да он звонил.

— Надо его срочно убрать, пока они здесь.

С Мусой разговаривали в кабинете.

Кавказец был горд собой.

— На очной ставке я этого таксиста чуть не прибил, гада… — Муса вертанул неохватными плечами под курткой.

Игумнов уже знал об этом от следовательши. Она только что звонила. Разговор получился довольно откровенным.

Ее тоже пытались достать в связи с жалобой на имя Съезда, но она, похоже, сумела отбиться. Следовательша поблагодарила Игумнова за помощь. И все же особого удовлетворения Игумнов в ее голосе не услышал.

— Меня не отпустило. Тут надо что-то по-весомее. Помните, вы сказали? — Она боялась прямо говорить об этом.

Игумнов понял:

— Сверхсрочник — муж убитой?

— Да.

Теперь и до нее дошло: серийный убийца выйдет на свободу, если не предпринять срочные и не совсем законные шаги. Очная ставка с мужем одной из жертв была крайней мерой. Запас ненависти к убийце у сверхсрочника был чудовищный — арестованный мог не выдержать. А, если бы конвой не доглядел, сверхсрочник мог воздействовать и физически…

«Спецназ…»

— Я постараюсь.

Надо было все взвесить. Но сейчас было не до этого. Начинался разъезд делегатов. К тому же обсуждать подробности он не мог.

— Между прочим у меня здесь Муса…

— Прощаюсь…

Муса приехал, чтобы самому рассказать Игумнову о выполненном им гражданском долге.

— «Ты же, говорю, падла, был тогда вместе с твоим кентом, который рассказал про кольцо! Ты за рулем сидел! Забыл?»

— А что он?

— «Ничего не знаю…»

Муса не догадывался, каким образом и от кого менты смогли узнать о том их разговоре с таксистами.

Меньше всего он подозревал в этом своего приятеля.

Между тем именно Эдик рассказал о кольце в камере, где в это время находился человек Игумнова — Никола, который сейчас тоже находился поблизости — на вокзале.

— Я говорю: «Девок душить! Благодари Аллаха, что я на воле об этом не знал, когда встретились!.