Волок переключил программу, вернулся к мультикам — сразу, ни о чем не думая, ушел с головой в незамысловатый сюжет — типичный милицейский олух, тип второгодника с задней парты.

Мафиози не принимал его всерьез. Крикнул с кухни:

— Выпьешь? Возьми там, в баре…

Волок отозвался, не оборачиваясь:

— Сегодня нельзя. Сразу поймают.

— Ну что ж поедем… — Джабаров выключил плиту. — Если ненадолго…

— Обещали, по-быстрому. Вырубать ящик?

— Давай.

Волок на хду щелкнул пультом. Проходом задержался ещеу штанги в углу. Но поднимать не стал. Джабаров был мужиком солидным — и вес тягал соответственный.

— Я готов…

Джабаров уже жалел, что согласился.

Визит в милицию не вписывался в его распорядок дня.

Днем в «Аленьком цветочке» предстояла небольшая разборка — там же позднее должен был состояться обед с нужным человеком из республиканской прокуратуры.

— Пошли… — Мафиози снял с гвоздика у двери, где висели две пары ключей, вернюю пару. — Всегда они где-нибудь подсуропят, козлы…

Волок вышел первым, вызвал лифт.

Разговаривая о купленном Джабаровым участке, спустились в подъезд.

— Не успеешь заметить, как весна. А там уж строиться надо начинать…

— Это уж так заведено…

Увидев их, Голицын за рулем свернул газету, включил зажигание.

— Привет…

— Привет.

Джабарову он сразу не глянулся, кавказец снова пожалел об отсутствии Мусы — силач-телохранитель был бы сейчас очень кстати.

— Это вы на таких машинах теперь ездите? — Джабаров оглянулся на Волока. Лейтенант развел руками.

— И таких нет. Еле выпросил!

Голицын перебил бесцеремонно:

— Бензина мало, начальник. Если по дороге не заправимся, не доеду…

— Заправимся, — Волоков отмахнулся беспечно. — У меня тут есть один на примете. Заправит прямо в гараже.

— Далеко? — спросил Голицын.

— Рядом…

Лейтенант хотел сесть с водителем, но раздумал. Устроился вместе с мафиози сзади. Сиденья были новые, по-хозяйски укрытые целофаном. Скомандовал:

— Сейчас направо!..

Объяснять не пришлось. Водитель знал район, с ходу вписался в ближайший поворот к мрачноватому ряду гаражей.

— Дальше?

— Еще направо! И прямо.

Волоков дотянулся через сидение, включил радио:

— «Теперь уже не дни, а часы отделяют наш народ… — фальшиво обмирая, завел диктор, — от той долгожданной минуты, когда в Москве на свой самый важный форум соберутся лучшие представители рабочего класса, колхозного крестьянства и интелли…»

— Выключи ты эту херню! — потребовал водитель.

— Да ладно!

Под патриотическую риторику въехали в унылый ряд закрытых гаражей.

Волок показывал:

— В конце еще раз направо. И прямо.

— Понял. — Голицын шустро разворачивался. — Сюда?

Он вогнал «москвич» в последний тупик.

— Да здесь целый проспект! — Оглядевшись, добавил. — Улица Россолимо!

Это был сигнал.

Всегда чистенькая улица Россолимо, названная в честь основоположника советской детской неврологии, была известна среди ментов своим судебным моргом. В него свозили трупы со всей столицы.

Голубоглазый Волоков держал пистолет наготове.