Но однажды Мнушкин во время съемок «Злоключений китайца в Китае» ни с того ни с сего вдруг наорал на группу. Рошфор спросил, с чего ты это? «На всякий случай», – ответил Мнушкин. Оказалось, он просто страдал от похмелья.

Вернувшись со съемок «Злоключений китайца в Китае», я услышал от Годара, что он хочет снять детектив и просит прочитать книгу, по которой будет написан сценарий. Я прочитал, это было «Наваждение» Лайонела Уайта. «Понравилось? – спросил он. – Да, очень. – И отлично. Но снимать мы будем другое». И мы приступили к «Безумцу Пьеро». И я снова увидел прежнего Годара. У него опять не было сценария. Когда мне предстояло разрисовать лицо, он сказал: «Возьми-ка лучше кисти и малюй сам». Можно считать это импровизационной манерой, во что как раз и поверили позднее многие молодые режиссеры. На самом деле он отлично знал, что делает. При нем всегда были его тетрадки. «На последнем дыхании» и «Безумец Пьеро» – два потрясающих подарка актеру. Были у нас и другие планы с Годаром, но они не получили воплощения.

Мы чуть было не сделали «Банду Бонно». Годар предложил мне эту работу, как раз когда я снимался в «Воре» Луи Малля. «Знаешь, – ответил я ему, – я уже играю в костюмном фильме. Тебя не смущает еще один фильм в том же стиле?» Тот отвечает: «Уж коли ты один раз снялся во фраке, значит, сумеешь снова». Через некоторое время приходит и говорит: «Я раздумал. Ты ведь снимаешься в костюмном фильме». Я же подписал уже контракт с братьями Хаким, и те стали предлагать других режиссеров. Однажды заговорили о Бунюэле. Я воскликнул: «Вот и отлично! Но вы уверены, что он согласится сделать такой фильм?» Те ответили: «Да-да! Никаких проблем! Но вы должны сами попросить его об этом». Кончилось судебным разбирательством. А так как они взяли адвокатом Эдгара Фора, который давно не занимался практикой, то он завалил их иск.

В другой раз Годар заговорил со мной о Месрине, я сразу купил права на такой сюжет. Но предупредил его: «Я хочу, чтобы это был фильм в духе Вернея». И вот он начинает мне пояснять: «Есть, мол, актер на роль Месрина, а есть сам Месрин. Он бегает стометровку за 10,2 секунды, а актер – за 11,2 секунды». Я ему в ответ: «Ладно, на этом остановимся, иначе не сдвинемся с места. Спорить нет никакого смысла». Я должен был как раз сниматься у Лабро и Одиара. Месрин находился в тюрьме. Я отправил ему рукопись сценария. Он ответил письмом, в котором говорилось: «Все хорошо, только слово „конец“ не надо ставить, еще не конец». Нам и самим не хотелось кончать картину в тюремной камере. Три месяца спустя он сбежал из тюрьмы Сайте. Причем проделал так, что можно было сойти с ума: в нашем сценарии все выглядело детским лепетом. В конце концов был сделан фильм с Никола Сильбером в роли Месрина.

«Нежный подонок» – мой третий фильм с Жаном Беккером. В 1961 году я снялся в его первой ленте «По имени Рокка», по роману Хосе Джованни, который нас и свел. Кстати, того же героя я сыграл еще раз в 1972 году в «Скумуне» у самого Хосе Джованни. Таким образом я снялся в ремейке по первому фильму. Мы встретились с Жаном Беккером в 1964 году на картине «Свободный выход», съемки которой велись по всей Европе, в Греции, Ливане. На этой картине мой брат Ален дебютировал в качестве продюсера. Я снова работал с Джин Сиберг и стал другом ее мужа Ромена Гари.